«Читая Краснова, понимаешь, что никто из русских писателей не мобилизует так , как Он, на борьбу с кр✭сно-жидовской сволочью. Фашист-антижидист Пётр Николаевич ненавидел этих тварей всеми фибрами своей души. Поэтому чтение книг Краснова особенно полезно и назидательно для ☦русской молодежи, мечтающей стать фашистами».
ВЕЛИКОГО РУССКОГО ПИСАТЕЛЯ ПЕТРА НИКОЛАЕВИЧА КРАСНОВА.
Для одних он является примером офицерской доблести и чести бывшей Русской Императорской Армии. Для других его имя ассоциируется лишь с тем, что в период Второй мировой войны он сотрудничал с Вермахтом, формируя в его составе казачьи части. Для третьих Петр Николаевич представляется как величайший государственный деятель, чётко осознававший античеловеческую суть большевизма и создавший в период Гражданской войны Донскую Армию, успешно боровшуюся с красными варварами. Кто–то особо ценит в нём исключительный литературный талант, ставя на один уровень с выдающимися писателями своего времени. О нём говорят, пишут и спорят, одни с искренним уважением и почтением, другие – с нескрываемой ненавистью и злобой. Но кто бы и как ни относился к личности П.Н.Краснова – невозможно не признать, что своей жизнью, своими делами и поступками Петр Николаевич оставил очень яркий след в истории России.
Практически в любой публикации о П.Н.Краснове, в предисловиях современных изданий о нём, в дискуссионных обсуждениях можно увидеть неизменный тезис: «…неоднозначная и противоречивая судьба генерала…». Но его судьба, его решения, его поступки никогда не были ни «противоречивыми», ни «неоднозначными». Напротив, они были осмысленны, логичны и обусловлены теми качествами его души, которые были сформированы средой, где протекала его жизнь – семейной, общественной, военной. Огромное влияние на формирование личности, на его нравственные и моральные качества оказала казачья традиция военной службы, которая и предопределила дальнейшую судьбу Петра Николаевича.
Его прадед Иван Кузьмич Краснов родился в небольшой станице Букановской Войска Донского в простой казачьей семье. Начал службу рядовым казаком, к 1785 году за боевые заслуги и проявленную храбрость ему присваивают звание есаула. В этот период самобытный казачий характер, его бесстрашие и смекалка были замечены Александром Васильевичем Суворовым, который взял Ивана Кузьмича к себе ординарцем. Шла Русско–турецкая война, Суворов посылает Краснова с донесением на поле битвы. Тот, прибыв к месту сражения, видит, что передать донесение некому: все офицеры убиты, и Иван Кузьмич возглавляет пехотный батальон, сам ведёт его в бой и выполняет поставленную задачу, получив тяжёлое ранение в ногу.
1788 – он уже сражается под Очаковым – и вновь ранен, теперь уже в другую ногу. 1790 – штурм Измаила, при котором он первый, вместе с будущим атаманом Войска Донского Матвеем Платовым, взбирается на стены крепости. Последующие годы безупречной службы оканчиваются в 1806 году, когда он, выходя на покой, имеет уже чин генерал–майора.
Однако покой был недолгим. В 1812 году, когда Наполеон вторгся в Россию, Атаман Платов обращается к заслуженному генералу с просьбой вернуться в действующую армию. На этот момент Ивану Кузьмичу Краснову было уже 60 лет – для того времени возраст вполне почтенный, тем более усугубленный четырьмя ранее перенесёнными серьезными ранениями.
Его сын Иван Иванович, узнав о письме и зная состояние здоровья отца, стал его отговаривать, на что Иван Кузьмич ответил: «Сын! Я не думал, что ты понимаешь меня так мало!.. Я только и боялся одного – чтобы не умереть в постели!»
(Запомните эти последние слова старого генерала, потому что точно так же поступит его правнук, когда к нему обратятся казаки).
И Иван Кузьмич отправляется в 1-ю армию, главнокомандующий которой был князь Багратион. Вся тяжесть первых боев с французской армией легла на плечи казачьих полков, возглавляемых Красновым. Именно они, ведя арьергардные бои с намного превосходящими силами французов, способствовали успешному, без потерь, отступлению русских армий Барклая де Толли и Багратиона, впоследствии соединившихся меж собой, чем нарушили основной план Наполеона разбить эти армии по одиночке.
За выдающиеся заслуги Ивана Кузьмича в этих боях, он был вызван на Военный совет при Бородино, и именно ему был передан казачий корпус Атамана Платова. Теперь И.К.Краснову подчинялись все казачьи полки, которые должны были до момента генерального сражения сдерживать атаки неприятельских войск. Вот что писали очевидцы об этом моменте: «…И.К. Краснов быстро летал с одного крыла на другое, под тучей пуль и ядер. Его заметили с французских батарей и направили роковой выстрел: ядро раздробило ему всю правую ногу…» Это было последнее, пятое – уже смертельное ранение. При ампутации ноги в лазарете присутствовали Платов и Барклай де Толли, которые, поддерживая умирающего, говорили ему, что благодаря его храбрости «наши бьют французов». – «Дай Бог!» – ответил своими последними словами доблестный генерал Краснов, и душа покинула его тело.
Сын Ивана Кузьмича (дед Петра Николаевича) – Иван Иванович прошёл практически тот же путь, что и его отец. Служба в Лейб–гвардии Казачьем полку, участие в Русско–турецкой войне (1828–1829), командовал донскими полками на Кавказе (1842–1843), ранения, награды и звание генерал–майора к концу службы в 1848 году. Однако и ему не удалось побыть на покое. С началом Крымской войны его вновь, как прежде отца, призывают на службу, назначая Походным Атаманом донцов для защиты побережья Азовского моря. В 1855 году его назначают начальником береговой обороны Таганрога. Несмотря на непрекращающиеся несколько дней бомбардировки города англо-французской эскадрой и последующие атаки десанта, город выстоял, и англичане, не ожидавшие такого мужественного сопротивления, вынуждены были осаду Таганрога снять и направиться к другим портам по азовскому побережью.
Вместе с отцом в обороне Таганрога принимал участие и его сын – Николай Краснов – будущий отец Петра Николаевича Краснова, который после сражений Крымской войны поступил в Николаевскую Академию Генштаба и окончил её по первому разряду. Эрудированный и высокообразованный Николай Иванович Краснов занимается военно–статистическими исследованиями Войска Донского. Подготавливает и издает статистические сборники «Земля Войска Донского», «Народонаселение и территории казачьих войск», «Прошлое и настоящее Донских казаков» и многие–многие другие работы, в которых он с любовью и большим почтением пишет о своем родном народе – казаках, их жизни на своей земле и военной службе в рядах Императорской Армии. Николай Иванович участвовал в войне за освобождение Балкан, после которой был произведен в чин генерал-майора.
Вот такие были у Петра Николаевича Краснова предки, не раз рисковавшие своими жизнями, защищая своё Отечество, создавшие свою уникальную семейную среду, воспитывавшую последующие поколения на идеалах бесстрашного служения и любви к нему, в котором казачья доблесть и достоинство придавали этому служению еще и свой самобытный характер. Именно эта среда воспитала в Петре Николаевиче лучшее, что было в офицерах и генералах, вышедших из казачьей среды, – личная доблесть и мужество, сопряженные с бережным отношением к рядовым, что приводило к победе с минимально возможными потерями. Когда казаки Круга спасения Дона в 1918 году выбирали себе Атамана, именно эти качества Петра Николаевича, да ещё недюжинные его организаторские способности, выдвинули его первым среди равных.
Из всех вождей Белого Дела Петр Николаевич был тем, кто изначально видел суть большевизма, осознавая ту катастрофу, в которую он ведёт Россию и казачество. Он единственный – кто чётко понимал, что бороться с этой проказой необходимо не добровольческими армиями, а всенародно объединяя в этой борьбе всех, кто может стать её сторонниками. За первые два месяца своего правления, создав Донскую Армию и восстановив все структуры административной и хозяйственной деятельности вновь образованного государства – Всевеликого Войска Донского, он сотворил буквально чудо, о котором в своих воспоминаниях с восторгом писали многие русские люди, приезжавшие в этот период на Дон из объятой пламенем и залитой кровью центральной России – это была полностью восстановленная мирная жизнь дореволюционной страны.
К сожалению, многое из задуманного Петру Николаевичу сделать не удалось, Россия пала под большевистской пятой, но и находясь в эмиграции П.Н.Краснов не прекращал своей борьбы за восстановление России, за свободу и независимое жительство казаков на своих землях. Это очень хорошо видно по его многочисленным публикациям и рассказам, это можно увидеть в его повестях и романах, многие из которых стали настольными книгами практически для всех эмигрантов.
Пренебрегая общеизвестными фактами, умаляя человеческие качества и абсолютно не разбираясь в побудительных мотивах человека высокой нравственности и морали, нынешние жидовские власти и все их пропагандисты
из кожи вон лезут, чтобы очернить Имя этого, по настоящему великого человека. Какие только грязные эпитеты не приклеивают к его облику – и «пособник фашистов», и «предатель», и «изменник»… Никакие контраргументы ни первые, ни вторые принять не могут только по одной причине: говорить о доблести и милосердии, о благородстве, о репутации, о мужестве могут люди, которые хотя бы отчасти обладают этими качествами. Для не имеющих же подобных качеств, люди чести и совести, мотивы и побудительные причины их поступков – всегда будут непостижимы и оплёваны.
Готовя Полное собрание сочинений, мы, среди прочего, отыскивали в архивах и переписку П.Н. Краснова, часть которой относится и к роковым годам 2–й мировой войны. Вот только одно из многих сотен таких писем – это обращение к П.Н.Краснову казаков, находящихся в Европе, датированное 1943 годом, когда Петр Николаевич ещё не был связан ни с Вермахтом, ни с Главным управлением казачьих войск Имперского министерства восточных оккупированных территорий Германии. Выдержки из письма:
«Наш Дорогой Петр Николаевич! Круг старейших офицеров Дона, находящихся ныне в формируемых германским командованием казачьих войсковых частях, обращается к Вам, нашему старейшему сочлену и высокочтимому учителю, чей жизненный путь, путь русского офицера, полководца и политического руководителя, сохранился в нашей памяти как высокий пример.
Особое место в наших воспоминаниях занимает Ваша деятельность как нашего атамана в тяжелую годину жертвенной борьбы казачества против большевизма. Среди нас имеются лица, которые имели высокую честь личного знакомства, совместной службы с Вами или общественной работы под Вашим Руководством. И те, кто имел счастье знать Вас лично, и те, кто знает Вас лишь заочно, видят в Вас единственного человека, который сейчас, в тяжелый момент для казачества и России, может помочь нам (…)
Вы, конечно, знаете, что сталось с казачеством в результате Гражданской войны и четвертьвекового большевистского разгрома и растления. Казачество истреблено физически. Из казаков старого поколения сохранилась ничтожно малая часть. Молодое поколение казачества насильственно вспоено дурманом большевизма, утратило значительную часть былых достоинств казака. Казачество обезглавлено. Наши вожди и наставники рассеяны или уничтожены. Притупился светлый разум казачества, как притупились его острые клинки. Казаков, как равно и истинно мыслящих русских людей вообще, сохранилось очень мало. И уж совсем ничтожное число людей разума и опыта, людей достойных и способных, и способных к руководству, умеющих понять положение и повести казачество и русский народ по правильной дороге.
В этот тяжёлый момент в наших рядах не находится людей, которые совмещали бы в себе способность и авторитет руководителя, безупречность репутации, исключающие какие–либо сомнения в поведении за советский период и самоотверженность, верность делу.
Напротив, наблюдается выдвижение людей случайных, сомнительной репутации, лишённых дара духовного руководства. (…)
Вы уже много сделали. Но мы нуждаемся в дальнейшей помощи и не сомневаемся, что Вы подадите его нам. Мы знаем как Вашему сердцу близко всё, что направлено к спасению и возрождению России. (…) Практически мы хотели бы и просим Вас сделать возможным для нас свидание с Вами, путём ли Вашего приезда к нам или путём поездки к Вам некоторых из нас. Конечно, более желательно Ваше посещение нас и донских частей, так как это способствовало бы здоровому подъёму духа казаков».
Подписано письмо 18–тью казачьими офицерами. (РГВА, Ф.40308. Оп.1. Д.152. Л.10). И таких писем, как я уже сказал, были сотни! Казаки–эмигранты и казаки, бежавшие вместе с отступающими частями Вермахта с казачьих земель, умоляли П.Н.Краснова прийти к ним на помощь, быть с ними на выбранном ими пути. И Пётр Николаевич не мог отвергнуть эти просьбы. Он не хотел умирать старым и немощным стариком в постели, так же как этого не желал и его знаменитый прадед, в период Отечественной войны 1812 года. Он выбрал единственный путь – быть в лихую годину и испить горькую чашу казачьей судьбы вместе с горячо им любимыми казаками. И он взошёл на эту Голгофу, чётко осознавая свой долг и следуя своим моральным принципам.За это он и был казнен советской властью, которая презирала и искореняла не только моральные устои и человеческое достоинство, но и все нравственные основы его бытия.
Владимир Петрович МЕЛИХОВ.
книги из выпускаемого ныне издательством В.П.Мелихова Полного 50–томного собрания сочинений П.Н.Краснова.
Стратегия Б☦лой России
«Полюби нас чёрненькими (черносотенными фашистами), а беленькими (белогвардейцами) нас всякий полюбит». Братство Русской Правды Краснова, которое жидокоммунисты наградили чарующим титулом «белогвардейско-фашистские черносотенные террористы» и которых они боялись до дрожи, и чёрных, и белых.
Донской Атаман Пётр Краснов и теперешний наш Воспитатель, и Учитель. Самый достойный Духовный Руководитель (Духовник) русского казачества на все века.