Телефонные переговоры Наногения со своими «лучшими выборами» в ОРДИЛОСОС вызвали, как мне сообщают, серьезную реакцию в указанных «отдельных районах». Ну как же!? Сам Путин снизошел до официального личного разговора! Это, наверное, много значит?!
Конечно же, при разговоре не присутствовал. Поэтому могу только предполагать. Озвучиваю собственные мысли — без претензии на их полное соответствие действительности:
1. Разговор означает точно только лишь одно: Наногений по-прежнему делает ставку на Украине на своего кума — Виктора Медведчука. Об этом было известно с 2014 года. И с тех пор в нано-мозгах ничегошеньки не изменилось. Ради того, чтобы Медведчук выглядел немного презентабельней в глазах украинского электората, — Владимир Владимирович и пообщался с «главами провозглашенных республик».
План «федерализации Украины» с участием ЛДНР и под омофором Медведчука — и поныне действителен. Хотя он был мертворожденным с самого момента его разработки, а говорить о нем всерьез ныне — вообще непроходимый маразм. Но вряд ли Наногению хоть кто-то решится об этом сказать. (И, кстати, недавнее выступление пана Дейнего о необходимости возвращения ЛНР в состав Украины — из этой же серии).
2. Конечно же, личный разговор Путина с панами Захарченко и Плотницким — шаг символический. Это ,конечно, не признание их «де-факто», но шаг в данном направлении. Вернее — «полушаг» (Путин не был бы Путиным, если бы хоть раз шагнул в полную силу, не «урезав марша»).
В торге с «уважаемыми украинскими партнерами» и «дорогими западными друзьями» Наногений демонстрирует: «а я вот и так могу!, бойтесь — а вот возьму и признаю!»
Проблема в том, что ни в Киеве, ни на Западе никто уже давно не боится. И безполезно размахивать кулачками с воплями — «не подходи! я психический!» — криком «партнеров» не проймешь.
В 2014-м они реально обгадились даже от полу-дел (представив масштабы того, что случится, если дело будет доведено до конца), в 2015-м опасались продолжения, но с 2016-го и неуклонно идут к своей цели, приняв тактику «медленной варки лягушки», которой следуют твердо и последовательно.
Вляпавшаяся обеими ногами в две войны (на Донбассе и в Сирии — в первой от победы отказались из трусости, во второй — победить невозможно в принципе), со стремительно деградирующей экономикой и системным кризисом, РФ более не представляется опасным противником. Ей (в глазах Запада) весьма скоро уготована участь СССР. Задача поставлена и решается этап за этапом — чтобы «клиент не сорвался».
Поэтому все словоблудие Наногения (особенно — предвыборное) не стоит принимать сколько-нибудь всерьез. Надо просто вспомнить — а С КЕМ, собственно, общался Солнцеликий Всегалактический Мегастратег? С Захарченко? Завоевателем Лондона и Рекъявика?
А-а-а-а… ну, да… достойный собеседник…
https://vk.com/igoristrelkov?w=wall347260249_209574
* * *
Путин понес свой крест на выборы.
Владимир Путин в Новом Иерусалиме
Владимир Путин согласился стать посредником в переговорах Украины с сепаратистскими властями ДНР и ЛНР. Зачем ему это? Аналитик Фонда Карнеги Андрей Колесников полагает: для выборов.
Елена Рыковцева: Президент Российской Федерации Владимир Путин решил поучаствовать в гуманитарной акции, он стал посредником при переговорах между Украиной и сепаратистскими республиками ДНР и ЛНР. Вроде бы он руководствовался при этом самыми гуманными соображениями, что пленные с двух сторон должны вернуться домой к Новому году. Но нашлись отдельные несознательные политологи, которые считают, что все это не совсем так, что это только предвыборная кампания, предвыборный ход. Андрей Колесников, аналитик Фонда Карнеги, который, не думаю, что так уж уверен, я сразу предсказываю вашу реакцию, что это решил попробовать себя в роли Бэтмена Владимир Путин и сделать подарки семьям с двух сторон к празднику.
Елена Рыковцева: Спецрейсом Виктор Медведчук летит из Украины в монастырь для того, чтобы предложить Владимиру Путину роль переговорщика.
Андрей Колесников: Это то, что называется, красиво, эффектно. Потому что здесь и премьер, и патриарх Кирилл, патриарх Кирилл всячески одобряет деятельность Путина, фактически его благословляет. Здесь такая симфония церкви и государства, бьют колокола, спасаются все на свете пленные, все меняется. И кто это сделал? Это сделал президент Российской Федерации. Возвращаемся к тому, с чего начали: а почему без него нельзя этого сделать?
Елена Рыковцева: Мы сейчас подробнее об этом поговорим и покажем, как это было, как к нему подкатил Медведчук. Но я сначала хочу ваше внимание обратить вот на что. Что попросил Медведчук? Чтобы он позвонил лидерам ДНР и ЛНР и договорился. И мы впервые за много месяцев увидели его разговаривающим по телефону. Вдруг нам ни с того ни с сего решили показать кадры того, как именно он звонит этим лидерам. Нам визуально решили это продемонстрировать. Почему меня это удивляет? Потому что до сих пор старательно избегали федеральные российские каналы и даже сайт «Кремлин.ру» показывать его говорящим по телефону. 45 минут продолжались переговоры Путина с Трампом, что мы видели на экране: мы видели Дональда Трампа, который сидит в окружении своих помощников, стоит камера, которая все время его показывает из-за стекла, как он говорит, жестикулирует, и мы знаем, что сейчас он говорит с Владимиром Путиным. Что показывали федеральные каналы во время этого же действа, во время того, что мы видим Трампа, говорящего по телефону, живого Трампа с живыми людьми, с живым телефоном, нам все время показывали башни Кремля. То есть это был разговор живой команды Трампа с мертвыми башнями Кремля. Единственное фото на сайте «Кремлин.ру» за несколько последних лет, которое я нашла, говорящего по телефону Путина, случилось месяц спустя и то в чужом кабинете, когда Владимир Путин прилетел к Рахмону, и они вдвоем звонят Бердымухамедову и говорят: извини, друг, мы не можем к тебе заехать, у нас не получается, мы опаздываем, мы должны были, но не в этот раз. На фоне такого дефицита, про видеокадры я даже не заикаюсь, кто там рядом с ним стоит во время телефонных звонков, мы никогда не узнаем, но на фоне такого дефицита говорящего по телефону Путина вдруг нам решили показать, как он уважил Захарченко и Плотницкого. Вы это с чем связываете?
Андрей Колесников: Как уважил? Нужно же здесь соблюсти меру, что Россия не контролирует эти территории. Это не территория России – это территория Украины, и это все проблемы Украины, мы здесь ни при чем, у нас там, как известно, то ли трактористы, то ли кто-то еще воевали, но они воевали неофициально. Поэтому официально он не может их вызвать к себе в Кремль на ковер и сказать: ребята, все, меняем, ты меняешь столько, ты меняешь столько, пошли отсюда. Это как два губернатора, каковыми они по сути и являются. Визуализировать это нельзя, можно только невидимым образом показать этих людей на том конце провода, они как в шапке-невидимке находятся. Путин влияет на них, то есть он с одной стороны влияния официально не имеет, а неофициально, мы же понимаем, оно имеется. Вот он им сейчас позвонит, они тут же, вдохновленные его одобрением и предложением, скажут: как же мы раньше не догадались, надо было действительно этих пленных обменять. Это же и гуманно с одной стороны, правильно говорит Владимир Владимирович, это правильно с точки зрения законов войны. Медведчук прилетел. Медведчук в данном контексте не совсем украинский политик, он прилетел скорее как кум Путина в буквальном смысле этого слова, не в смысле кумовской капитализм, а кум физически, родственно и так далее. Это такой театр нескольких актеров ради одного актера, что другой мысли кроме того, что это предвыборная кампания Владимира Владимировича Путина, не возникает.
Переговорщик по просьбам трудящихся в лице Виктора Медведучка
Елена Рыковцева: Все-таки я буду настаивать на слове «уважил». Потому что они могли просто сказать: он провел телефонные переговоры. Как это всегда делается: фотография Путина, фотография лидера, признанного или нет, и все. А тут решили, чтобы зрительно было видно, что было дело, что он сидел за столом, что он снимал трубку. Давайте посмотрим фрагмент сюжета канала «Россия-24». Очень интересно, как сама процедура сама была оформлена этого подката Медведчука к Путину в монастыре.
Елена Рыковцева: Ничего кроме благодарности от Медведчука не поступило, он счастлив, он доволен. Вопрос, который вы, Андрей, поставили, он еще раз возникает: почему украинская сторона, зачем ей этот цирк? Может быть, ей тоже удобнее через Путина? Почему это все так делается смешно?
Андрей Колесников: Опять же, Медведечук – это не вполне украинская сторона. В данном случае он выступает как инструмент пиара Путина с российской стороны – это очевидная вполне вещь – будучи украинцем.
Елена Рыковцева: Ни одного протеста пока не последовало с украинской стороны типа: что он там делал! Он самозванец!
Андрей Колесников: Если можно решить проблему обмена пленными, рациональную вполне и гуманную, почему бы не решить и таким способом. Интересно, что Медведчук очень смешно просит Путина проявить гуманизм, как будто Путин до этого очень сопротивлялся и не хотел проявлять гуманизм. Наконец он согласился с тем, раз его попросили, с челобитной пришли ходоки из самой Украины, теперь надо проявить гуманизм, конечно.
Елена Рыковцева: А вы не исключаете, что он действительно сопротивлялся, что он действительно не хотел, не считал нужным, чтобы их отпускали, чтобы их обменивали? Мы видим только внешнюю часть, понятно, что это отрепетированный разговор, он был уже был подготовлен, расписан во всех протоколах заранее, понятно, что мы видим только, как это называется в детском саду, монтаж, Дед Мороз и Снегурочка вышли и произнесли слова. Так же как с Савченко, все было уговорено, договорено, кстати, Медведчук участвовал в этих переговорах по Савченко. И уговорено только сейчас.
Андрей Колесников: Получается так, что эту проблему могли бы решить, если бы ее собирались решить, ее бы решали не публично. Те же звонки, о них бы никто не узнал, если бы хотели просто решить проблему. Ее до этого не решали, она была подвешена, она была заморожена, значит не было никаких тотальных звонков, а если были, то по другим поводам. Это правда выглядит не очень красиво, не очень морально быть может. Разговор о гуманизме в условиях того, что мы говорим о гибридной войне – это как-то очень странно. Сколько жизней унесла эта война уже только из-за того, что кое-кто поддерживал вооружением, деньгами этих самых сепаратистов.
Елена Рыковцева: И даже «кое-кто» мы знаем, кто.
Андрей Колесников: Не говоря о том, что эта власть, Путин употребляет термин «руководство ДНР», «руководство ЛНР», как если бы речь шла о руководстве Франции, о руководстве Голландии. Это непризнанные государства никем, нет таких государство, нет у них руководства. Больше того, насколько я понимаю, сейчас идет огромная, очень серьезная, иногда кровавая междоусобная война внутри этих самых ДНР и ЛНР, потому что это бандитское государство, одни бандиты сейчас сверху, другие снизу, другие тоже хотели бы поменяться местами с тем же самым Захарченко. О чем мы говорим, какая это легальная власть – это нелегальная власть.
Елена Рыковцева: То есть, по крайней мере, большая юридическая ошибка совершается руководителями России, когда они так легко говорят, что мы говорим с руководителями ЛНР и ДНР, это просто юридический нонсенс.
Андрей Колесников: Это, безусловно, политическая ошибка, но боюсь, что мы до этого совершили еще несколько очень серьезных юридических ошибок, включая присоединение так называемое Крыма.
Елена Рыковцева: Нам звонит Александр из Москвы. Здравствуйте, Александр.
Слушатель: Что бы хотел отметить: сюжет, конечно, носит постановочный характер. У него несколько целей – это и предвыборная, как говорит Андрей Колесников, где нужно показать Путина милующего, верующего, православного, Путина, по-прежнему оберегающего и контролирующего «Русский мир» на Донбассе. Путина, имеющего своих симпатизирующих политиков, своих агентов влияния, политики на Украине, такие как Медведчук, с кем он решает вопросы, общается. В то же время это демонстрация позиции Западу о том, что Путин остается при своих в качестве защиты «Русского мира» на Донбассе, со своих позиций не отступает и отступать не собирается. И в то же время электорату надо показать, что поплывшие слухи по России, что он начинает сливать Донбасс, сдавать Донбасс – это все неправильно, неправда, все, как было, так и остается в силе. Возможно, это то, что Путин этим жестом показывает, что готов к размещению на территории Донбасса миротворцев, но на своих условиях, тех, которые он озвучивал ранее.
Елена Рыковцева: Спасибо, Александр, за этот политологический анализ, очень четкий, внятный. Ничего нового он насчет миротворцев не предлагал, он сказал, что, пожалуйста, миротворцы, только не по границам с Российской Федерацией, это наша общая граница с ДНР и ЛНР.
Андрей Колесников: Предложение вроде миротворческое, голубь мира прилетел, но заведомо понятно, что оно невыполнимое, никто с ним не согласится. А потом начинаются рассказы о том, что мы же предложили, они отказываются, значит они не хотят мира, а мы хотим мира. Интересно другое, будет ли действительно обмен пленными после того, что произошло, если будет, то в какой мере, в полной мере или частично, чтобы у этой мизансцены был логический конец.
Елена Рыковцева: Это хороший вопрос, то, о чем вы говорите. Там 306 человек украинцы должны выдать и только 74 человека ДНР и ЛНР. Медведчук, не знаю, говорил ли он об этом Путину, но он потом комментировал каким-то изданиям, что в эти 306 человек не входят откровенные бандиты, воры и убийцы, которые признаны таковыми, не военные преступники, а просто уголовные преступники, они не войдут в это число. А сторона ДНР и ЛНР требует, чтобы были обменяны все, кто был за эти годы задержан, арестован и находится на территории Украины. Я смотрела сегодня федеральные каналы, с этой стороны называют: отпустить «жителей» ДНР и ЛНР, а с той стороны – отпустить воинов украинской армии. Здесь 306 человек – это жители, а 74 – это бойца. ДНР и ЛНР настаивают, чтобы был полный обмен, чтобы к этим 306 человекам добавились те, кого даже Медведчук не подразумевает как людей, которые должны поменяться в ходе именно этого переговорного процесса.
Андрей Колесников: Это очень важный нюанс, который опять позволяет сказать, что украинцы не выполнили обязательства, что они недоговороспособны, что невозможно ни о чем договориться. Почти предсказуемый сценарий. Мы все очень удивимся, если действительно в полной мере произойдет то, на чем настаивает Путин, что все согласятся друг с другом, и наступит мир, спокойствие и что-то такое благостное.
Елена Рыковцева: Но зато останется то, о чем вы говорите, останется ход в рамках предвыборной кампании: я хотел как лучше, я сделал все, что мог, а то, что они между собой не могут договориться, нас это не касается. Я, ваш президент, сделал то, что вы видели. Давайте посмотрим, что прохожие говорили по поводу этой истории: пиар – не пиар.
полностью:https://www.svoboda.org