100 лет спустя после Льва Тихомирова и ста лет Русского Холокоста, «Еврейский вопрос» в России утратил прежнюю остроту.
По данным Антидиффамационной лиги, РФ находится на последнем месте по уровню антисемитизма среди стран Восточной Европы, говорит президент РЕК Ю.Каннер: «Снизить его удалось благодаря законодательству, пресечению антисемитизма на судебном уровне, снизилась антисемитская пропаганда. А раз нет госзаказа на антисемитизм, то это отражается и на других уровнях».Сейчас к евреям относятся негативно лишь 8% россиян, те, кто поддерживает антисемитские и ксенофобские клише (18–35%), те, кто считает, что русские должны иметь преимущества перед другими или что президент должен быть русским (40–65%). При этом антисемитизм очень маргинализирован и концентрируется на периферии гражданской и социальной жизни, а антисемитские стереотипы и клише существенно ослабли, но не уходят из массового сознания, говорится в докладе. Тем не менее «еврейский вопрос» утратил свою остроту и актуальность, в российском обществе доминирует спокойно-уважительное или нейтрально-равнодушное отношение к евреям, констатируют эксперты. Основную угрозу подъема ксенофобских настроений вообще и антисемитизма в частности несет экономический кризис, добавляет Каннер: «Поэтому мы и пытаемся институционализировать систему противодействия – проводить исследования, конференции, сотрудничать с властью».
31 октября 2016.
https://www.vedomosti.ru
Л.Тихомиров. Русский или еврейский вопрос?
Мы редко и неохотно говорим о так называемом «еврейском вопросе» не потому, чтобы не придавали ему значения, а потому, что нам, русским, немыслимо даже и думать о разрешении еврейского вопроса до тех пор, пока у нас не разрешен вопрос «русский».
Сами евреи, понятно, могут считать разрешением еврейского вопроса удовлетворение всех их пожеланий относительно их прав и даже, пожалуй, привилегий. Но для нас такая постановка дела была бы смешна и нелепа. Для нас разумно только такое решение еврейского вопроса, при котором их благо достигается не только без вреда, но даже с пользой для нашей страны и для Русского народа. А такого решения не может быть, пока мы, русские, не придем, наконец, к какому-либо ясному и окончательному решению своей собственной судьбы.
В настоящем своем положении мы, русские, в высшей степени слабы. Заботиться теперь о том, чтобы евреям не было от нас какого-нибудь притеснения, – это очень походило бы на размышления овцы о том, как ей не обидеть чем-нибудь бедного волка. Независимо от степени своих прав евреи забивают нас во всем. Они захватывают все отрасли труда, – конечно, выгодного, – захватывают интеллигентные профессии, захватывают печать и через ее посредство становятся господами общественного мнения. Их величайший грех перед Россией – первенствующая роль в революции, изуродовавшей Россию, – отдал в их руки радикальные партии, которые господствуют в нашем политическом мире и особенно в Государственной Думе. Фактическая сила еврейства в России вообще громадна, и всякое увеличение их прав ведет вовсе не к «равноправию», а к господству евреев над Россией и русскими. Может ли в таком положении решать еврейский вопрос тот, кто сколько-нибудь заботится о своем собственном народе?
Если бы предположить, что Россия навсегда рухнула, утратила свое самосознание, потеряла способность жить сообразно своей собственной психологии, то у нас не стоило бы, пожалуй, ни о чем особенно заботиться. Такая страна была бы осуждена на самое жалкое будущее, и, стараясь быть «перекопией с копии» разных «передовых стран», все равно обречена была бы на порабощение другими народами, – евреями или кем другим. Если бы вера в способность России к великому мировому житию была окончательно опровергнута фактами, то небольшая разница – как и от кого нам погибать.
Но мы принадлежим к тем, которые не утрачивают веры в Русский народ, видя его в современном жалком состоянии. Мы помним еще недавние времена тяжких туманов, обволакивавших русские умы, когда, несмотря на это, Россия сумела быстро воспрянуть, как только над ней засияло солнце яркой и определенной национальной политики Императора Александра III.
Испытания наших дней более тяжки, наше нынешнее падение более глубоко, но это еще не значит, чтобы Россия не в состоянии была и теперь восстать из праха. И когда это произойдет, когда мы приступим к решению «русского вопроса», когда мы возвратим народу Русскому его государство и начнем ставить русскую жизнь на ее собственные основы, то наша родная страна снова сделается могучей нравственной и материальной силой. Тогда мы можем приступить и к решению еврейского вопроса, разумеется, не в том смысле, чтобы посадить евреев господами над собой, а в том смысле, чтобы сообразно нашим идеалам обеспечить их благо, дав им для того все потребное, но также и сделав невозможным расхищение ими России, а самих евреев сделав достойными даруемых им благ.
В нынешнем же положении, когда мы не можем дознаться даже того, кто пьет кровь несчастных ющинских, а под видом еврейского вопроса нам подносят только расширение прав евреев без всякого обеспечения нас в их гражданской добропорядочности, в таком положении человек, сколько-нибудь любящий Россию, не может озабочиваться участью евреев. Пропасть они не пропадут: эта опасность существует не для них, а только для нас. Они проживут и без наших стараний лучше нас. А вот о России действительно следует позаботиться, ибо она находится в положении гораздо более несчастном, так что может лишь завидовать силе и сплоченности евреев и их непрерывно растущей победе над всем миром, а уж особенно их силе среди нас, растерявших все свои идеалы, верования, организацию и заботу о своем коллективном существовании.
Нам важен русский вопрос, который состоит в том, чтобы мы снова стали самосознающей нацией, понимающей саму себя и живущей сообразно со своими сильными, идеальными сторонами. Этот же вопрос даже и не начат разрешением. Правда, теперь выставлен лозунг «национальность». Но этот лозунг приобретает живую силу лишь тогда, когда мы соединим слово «национализм» с определенным содержанием его смысла, когда, говоря о народности, мы будем представлять себе, в чем именно она выражается. Тогда только мы, провозглашая национальную политику, будем знать, какое дело надлежит нам совершать для того, чтобы быть русскими. Но ничего подобного доселе нет. Самая мысль о русских идеалах доселе объявляется «реакционной» теми владеющими нами людьми, которые об руку с евреями превратили нашу некогда прекрасную страну в какой-то табор не помнящих родства. Много усилий требуется, чтобы очистить с русского человека эту гнилую плесень революции и вразумить сбитых с толку, растерявших всякое самосознание людей, что не «реакцию», а величайший прогресс, – единственно возможный прогресс несет России и миру воскресение русских идеалов. Не скоро мы можем рассчитывать на решение русского вопроса... И до тех пор нам не до евреев.
Единственно, что можно сказать до тех пор, – это то, что всякое расширение прав народа, развращающего нас и составляющего главнейшую опору революции, разрушающей наши нравственные и материальные силы, – расширение прав такого племени уже само по себе составляет признак политического безумия русских, требующих прав для евреев. В современном своем состоянии полной расшатанности Россия не способна к разумному решению еврейского вопроса и к осмысленному определению прав, которые для евреев нужны и могут быть им даны безопасно для страны. А потому самый элементарный признак политического разума состоял бы у нас теперь в том, чтобы совсем не затрагивал еврейского вопроса, не переменять в пользу евреев ничего в существующем положении до тех пор, пока не будет решен тот русский вопрос, по «директивам» которого получится возможность разумно устраивать судьбы других проживающих в России племен и особенно столь трудного, столь опасного для себя и для других племени, как еврейское.
ВНИМАНИЮ ЧИТАТЕЛЕЙ!