«В РОССИИ ДОЛЖЕН БЫТЬ ОДИН ПОРЯДОК И ОН ПО ПРАВУ ☦РУССКИМ ДОЛЖЕН БЫТЬ».
Видеоплеер
Русское Национальное Единство .
16 октября 1990 года – день, когда Александр Баркашов основал движение «Русское Национальное Единство» (РНЕ).
«Очень многое РНЕ взяло из идеологических и структурных построений нашего Фронта. Ряды РНЕ, в количественном отношении, были за эти прошедшие четверть века несравнимо большими, чем ряды «Памяти», – писал Второй председатель НПФ «Память» Н.Б. Скородумов в 2015 году.
Основные идеологические различия НПФ «Память» и РНЕ. На раннем этапе своей деятельности РНЕ позиционировало себя как национал-социалистическое движение, в то время как «Память» является национал-монархической, монархо-фашистской (в классическом смысле этого слова – FASCIO) организацией.
Также имеются существенные различия относительно понимания так называемого «еврейского вопроса». РНЕ, ссылаясь на Евангелие (Ин. 8:38-47), считает, что всех евреев создал диавол. В то время как «Память» четко разделял этническое еврейство и политический сионизм. «К слову, уточню: я антисемитом себя не считаю. Я люблю арабов, у меня масса друзей среди них, вон видите, они прислали мне свой платок. Арабы — основная семитская группа, как же я могу быть антисемитом? Да, антисионист я крутой. Причем с детства, с младых ногтей. Сионизм — это идеология, а не национальный признак. Носителями этой идеологии являются не одни евреи. Но все вместе они выполняют миссию сионистских центров по разрушению цивилизации. Когда говорят, что сионизм — это патриотизм еврейского народа, не верьте. Чушь для безграмотных и серых. Я достаточно серьезно изучал сионизм и могу сказать, что это самая человеконенавистническая идеология в мире», — учил Дмитрий Васильев. То есть, если коротко, то «Память» противопоставляет себя не евреям, а сионизму.
Несмотря на имеющиеся идеологические различия, в начале 2014 года было объявлено о стратегическом союзе Национально-патриотического фронта «Память» и РНЕ Баркашова в рамках поддержки Новороссии. «Память» и РНЕ отправляли добровольцев и гуманитарную помощь для русского ополчения. «Наши соратники — Русское Национальное Единство Александра Баркашова — направило своих людей на передовую. Слежка, обыски и границы — не смогли помешать русским освободителям. Они там. Они борются за Русский Мир с оружием в руках (…) НПФ «Память» заявляет — наши братья по оружию — Александр Баркашов и его Русское Национальное Единство. Только эта организация может отвечать чаяниям русского народа. «Память» и РНЕ поднимают выше знамёна», — заявлял Второй председатель НПФ «Память» Н.Б. Скородумов в 2014 году.
В 2016 году, в интервью писателю-журналисту Игорю Молотову, руководитель движения «Русское Национальное Единство» Александр Баркашов, отвечая на вопрос: «Чем кардинально отличаются «Память» и РНЕ и в чем они схожи?», сказал:
— Здесь скорее нужно тезисно. Ну, во-первых, в вопросе монархии. «Память» слишком уж идеализировала дореволюционную монархию. РНЕ — нет. Действительно, разница в культурном и ментальном между простым народом и правящим классом была слишком велика. Собственно, как два разных племени. Про материальный достаток я не говорю, именно в ментальности. Поэтому пытаться копировать дореволюционный монархизм неправильно. И даже святые подчеркивали: того православия, что было прежде, уже не будет, сам Господь посадит на престол сильного царя. О чем говорит эта фраза святого?
— Мне кажется, что речь идет о невозможности возврата к былому. Нельзя вернуть прошлое.
— Это слова святого Феофана Полтавского, если точно: «…того православия, что было прежде, уже не будет. Самим Богом будет поставлен сильный царь на престоле». То есть он констатирует, что будет другое православие, в смысле силы веры. И будет сильный царь. Значит, то, что было, оказалось слабо.
Еще, в нашем видении монархии, национальный вопрос все же имеет большое значение. Дима аж до абсурда доводил, вроде хоть еврей, главное, чтобы монархист и православный. Но так нельзя. Мы имеем опыт того, что даже евреи-четвертькровки, казалось бы, адаптированные даже в привилегированный класс — дворянство, оказались наиболее деятельными уничтожителями России. А в священстве они оказались превносителями всяческих ересей и отступлений. Мы не можем этого не учитывать, стараясь отстранить таковых от управления в государстве и в церкви. Конечно, эта фраза, что и русских много предателей, никак не оправдывает отсутствие изначального национализма в монархизме, да и в вероисповедании.
— Ну, то есть Васильев был все-таки такой фашист аналогично Муссолини, у вас же все-таки преобладал националистический проект, верно? Ну, это все идеологическая подоплека, а если говорить об организационной?
— Да, мы националисты. А как ими не быть, учитывая весь негативный опыт жидовских происков? Организация у нас была четко структурирована, территориально. Потом и функционально, хотя ведение агитации вменялось всем в обязанность, но в разной степени, в зависимости от других функций. «Память» же не была так структурирована. Ты и сам это знаешь. Все осталось на уровне кружка по интересу, отчасти клуба конструкторов. Я пробовал вести общие политзанятия в конце пребывания в «Памяти». Общие собрания всего контингента, чтобы заставить работать всех. Постановка задачи — создать каждому свою десятку, за полтора месяца. По крайней мере пятерку. Как требовал со своих, так хотел требовать со всех. Отмазки, о которых мы говорили — «вокруг люди говно», — не принимались. Подводил итоги, многие стояли бледными. Но все конкретно, если человек этим «дышит», то он по-любому будет общаться и убеждать, и если будет, то и люди появятся, как и у других. А то получалось, что одни усердствуют, а для других это стало «клубом по интересу», где они могут собраться, поболтать, и все. Но когда я стал закручивать гайки, многим не понравилось. Начали бегать к Васильеву, ябедничать, засранцы. Что я слишком жестко требую. Ну, в общем, это тоже сыграло роль в том, что я ушел. Нельзя сделать дееспособную организацию, не принуждая работать.
Говоря о своей деятельности в НПФ «Память» Александр Баркашов вспоминает:
— У нас были мероприятия не только политического характера, но и мистико-молитвенные. Например, поездки в монастыри. Вспоминаю монастырь под Ярославлем. Мы ездили туда не раз. Человек по сто. На два, а то и три дня. Помогали восстанавливать монастырь. Уставали очень, но службу выстаивали полностью. Состояние в таких поездках было необыкновенным. Видимо, и от мистичности самого места, и от мистичности бойцов «Памяти». Даже монахини нам говорили: «Вы как приезжаете — все необычным становится». Кстати, об этом говорили не только монахини Толгского монастыря. В то время, конечно, в «Памяти» был очень мистический настрой. Задавал его, конечно, Дмитрий. Но и контингент был соответствующий.
Раз уж о мистике заговорил, то нужно сказать, что это было очень важной чертой «Памяти». Даже не чертой, а качеством. Хочу сказать, что сейчас ни одна православная или монархическая организация не обладает тем мистическим качеством, которое было у «Памяти». Но я это вынес и воссоздал в РНЕ, ибо без мистического осмысления происходящего не может быть вероисповедального понимания.
Именно мистический православный дух, разумеется, делает и людей, и организацию притягательными для других. Этот дух особенно чувствуют люди в наше прагматичное время, и чем дальше, тем больше. У Васильева, конечно, все это было, и собирались люди соответствующие. Кстати, еще раз о двух расколах, в большинстве случаев они не могли вписаться в мистическое состояние «Памяти». Как сейчас принято говорить, им было некомфортно.
Руководитель РНЕ Александр Баркашов продолжает:
— Совершенно однозначно, именно «Память» создала РНЕ, по большому счету. Я просто развил еще в большей степени то особенное, что притягивало и чем была особенна «Память». Но ради правды нужно сказать: «Память» прорубила проход для всех последующих национальных организаций. Во всех отношениях прорубила. Но они засранцы, даже добрым словом не вспомнят. А ведь не могут по качеству даже на четверть достать до «Памяти». По большому счету родоначальником всего национал-патриотического, всех нынешних организаций был Васильев. Я-то вижу и знаю.
