Вот почему, сегодня, господа патриоты, надо возрождать не "Русскость"(любимый термин Путина), а «великодержавный, великорусский царско-монархический шовинизм» — в современной терминологии «Б☦лый национализм + черносотенный Б☦лый фашизм + ☦Русское национальное самосознание», — то, что уничтожено жидобольшевиками и жидочекистами за сто лет оккупации, и чего они боятся больше всего. Конечно, если вы действительно хотите "вернуть русским БУДУЩЕЕ".
Настоящий жид Ленин(Бланк): Классовая ненависть, предательство Отечества и разжигание Гражданской войны.
Поэтический певец революции Владимир Маяковский как-то написал об Ульянове-Ленине:
Коммунизма призрак по Европе рыскал, уходил и вновь маячил в отдаленьи… По всему поэтому в глуши Симбирска родился обыкновенный мальчик Ленин.
У поэта получилось не сильно складно. «По всему поэтому» стихотворно коряво и ничего не объясняет. В России поэты были значительно лучше, но коммунистам достался именно этот. Партия была довольна. Правда, сам поэт, не намного переживший Ильича, застрелился в только-только начавшем обретать свои сталинские черты социалистическом раю. Но мы не о поэте, а о вожде, «пролетариатоводце».
Факт остаётся фактом. Симбирский мальчик вырос. Призраки коммунизма оказались ему психологически близки. И он проникся марксистскими идеями столь глубоко и результативно, что «говоря Ленин, надо подразумевать — призраки», а «говоря призраки — подразумевать Ленина». Коммунизм и Ульянов (Ленин), обрели друг друга и стали настоящими близнецами-братьями. А долго «рыскавший и маячивший в отдаленье» западный коммунизм был притащен в Россию. И как ядовитый борщевик эпидемически распространился на русской почве.
Девиантность революции, отклонение от нормы.
Конечно, в России начала XX столетия было довольно много всевозможных марксистов, социалистов и прочих девиантных полуинтеллигентских разночинцев. В отличие от своих старших оппозиционных собратьев либералов, марксисты были более последовательным революционным отклонением от человеческой нормы. Менее последовательные в процессе делания революции периодически отвлекались от главной цели на размышления, что им больше хочется «конституции» или «севрюжинки».
Либералам после Февраля, не хватило революционной ненормальности. Свергнув Царя и получив «конституцию», их цели в дальнейшем не шли дальше продолжения поглощения «севрюжины».Девиантность марксистов не могла удовлетвориться ни «конституцией», ни «севрюжиной», их интересовал «мировой пожар», в котором даже Россия играла роль только подходящего расходного материала для европейской Гражданской войны.
Почему я называю революционеров девиантами, людьми с нравственными отклонениями в поведении? Прежде всего, потому что революционерам свойственно аномичное, беззаконное, ненормальное поведение в отношении общества. Революция это радикальное беззаконие, сознательный разрыв цивилизационных и этических связей с обществом. Нигилистическое отрицание всех традиционных устоев общества, стремление к их насильственной утилизации.Революционный Октябрь стал преступным стремлением разрушить не столько власть (это сделал Февраль), сколько разрушить уже само русское общество, которое гипертрофировано, воспринималось как варварское «темное царство» и реакционное «исчадие ада».
Революция и предлагаемые марксизмом социальные потрясения реально угрожали социальному и физическому выживанию русского человека. Предлагаемые коммунистами решения социальных конфликтов были социальной патологией.
Любой последовательный марксист национальный предатель
Ульянов (Ленин) был глубоко верующий марксист. Тексты Маркса были для него альфой и омегой. Он жил по этим «заповедям» сам и предполагал заставить по ним жить весь остальной мир.
Руководствуясь утверждением Маркса, что «рабочие не имеют отечества» и своими личными ощущениями, Ленин радикально отвергал Россию, как своё Отечество. Российскую Империю он ненавидел всей своей революционной душой.
Марксисты обычно спорят с этим утверждением и пытаются убедить нас, что Ленин боролся не с Россией, а с Самодержавием. Но во время Первой Мировой войны, войны потребовавшей, как никакая другая, напряжения от наций своих сил, речь шла уже об обороне своего Отечества, о его национальном выживании. Если же мы с этим не согласны и считаем, что борьба с властью разрешает политическим силам выступать на стороне противников своего Отечества в войнах, то тогда какие претензии к власовцам и любым другим коллаборационистам и предателям? Любой предатель может прикрыть тогда свою подлость, тем, что заявит о своей оппозиционности власти и тем объяснит переход на сторону противника.
Либо тогда надо утверждать, что только коммунистам можно было желать поражения своему Отечеству, а всяким курбским, мазепам, власовцам и прочим предателям этого делать нельзя.
Такие двойные нравственные стандарты не должны прокатывать, а позиция ленинской партии и самого Ульянова (Ленина) должна быть признана ровно таким же предательством Родины, ради захвата власти, как и все другие подлые случаи предательства в русской истории.
Теория национального предательства.
Стремление к власти к установлению режима партийной диктатуры давно связывалось у революционеров с большой всеевропейской войной. Сам Ульянов (Ленин) ещё в январе 1913 года в письме к Максиму Горькому мечтательно размышляет: «Война Австрии с Россией была бы очень полезной для революции (во всей восточной Европе) штукой». (ПСС. Т. 48. С. 155).
С самого начала мировой войны, Ульянов (Ленин) прямо формулирует задачу для социал-демократии: «беспощадная и безусловная борьба с великорусским и царско-монархическим шовинизмом…» а не борьба с "русскостью"
и утверждает как политическую аксиому, что для него «наименьшим злом было бы поражение царской монархии и её войск, угнетающих Польшу, Украину и целый ряд народов России и разжигающих национальную вражду для усиления гнета великорусов над другими национальностями и для укрепления реакционного и варварского правительства царской монархии» (С. 6. Задача революционной борьбы социал-демократии в Европейской войне. Т. 26. Написано в августе 1914 года).
Наряду с установкой на поражение для своего Отечества, он призывал ещё и к смене государственного строя на республиканский, а также стремился объединить все отдельные государства «Европы в республиканские Соединенные Штаты Европы» (С. 6).
Ленин был поначалу этакий европоцентрист. А объединённая Европа, Соединенные Штаты Европы планировались после свержения монархий русской, немецкой и австрийской. Интересно, что английская монархия Лениным если и упоминается, то лишь за компанию?
Очень активные левые, продвигая всевозможные проекты «Советского союза 2.0» всё время преподносят нам Ленина как национального государственного деятеля, этакого «продолжателя» Рюриковичей и Романовых. Но читая тексты самого большевистского идеолога, понимаешь, что он последовательно выступал за утилизацию русского государственного суверенитета и за глобалистский проект Соединенных Штатов Европы. А как мы потом увидим в дальнейшем из его текстов и за Соединенные Штаты Мира.
Собственно и сам СССР, организовывался как база для МССР. Как говорил в своём докладе на I Съезде Советов СССР верный ленинец Сталин:
Союз Советских Социалистических Республик, прообраз грядущей Мировой Советской Социалистической Республики
(Об образовании Союза Советских Социалистических Республик. Доклад 30 декабря 1922 г.).
Так что по любому Россию как национальное государство изначально не предполагалось оставлять в живых, а напротив всячески бороться с «великодержавным великорусским шовинизмом». Великорусским шовинизмом, на партийном языке, собственно и называлась защита Отечества. Ленинский коммунизм был направлен против русского государства, и против русского господства, которое не было угнетением. Большевистский проект был интернационально-глобалистским, а русские силы в нём неэкономно тратились на не национальные задачи.
Особая не любовь именно к Русскому миру, к русской Монархии.
Ленин, как и литературный герой Достоевского (Смердяков), не любил Россию по-особенному, идейно и лично. Все монархии были плохими, но для Ульянова (Ленина) русская была «особенно варварская», «особенно подлая», дикая и «самая реакционная», а великороссы были по-особенному «откровенные рабы», «холуи», «хамы», вызывающие «законное чувство негодования, презрения и омерзения».
Во время Мировой войны Ленин упрекал французских и бельгийских социалистов, что «они превосходно разоблачают германский империализм, но, к сожалению, поразительно слепы относительно английского, французского и особенно варварского русского империализма!» (С. 8. Европейская война и международный социализм. Т. 26. Написано в конце августа-сентябре 1914 г.)
Он не устаёт ненавидеть «особенно подлый и варварский русский царизм(более всех реакционен)… Русские социал-демократы были правы, говоря, что для них меньшее зло — поражение царизма, что их непосредственный враг — больше всего великорусский шовинизм». (С. 10).
Вопреки реальным историческим данным, Ульянов (Ленин) прямо обвиняет Россию, в том, что именно она напала на Германию:
буржуазия на свои миллиарды давно уже нанимала и готовила к нападению на Германию войска русского царизма, самой реакционной и варварской монархии Европы… "передовые", "демократические" нации помогают дикому царизму еще более душить Польшу, Украину
(С. 16. Война и российская социал-демократия).
Какую «Украину» Россия «душила»? В некоторых местах Ленин уточняет и говорит о занятии русскими войсками Галиции…
Прямо Суворов (Резун), только времён Первой Мировой войны.
Предательский курс ленинских социал-демократов оправдывается крайней демонизацией России, расчеловечиванием русской власти. Стремление к поражению своего Отечества объясняется наличием в России «самого реакционного и варварского правительства, угнетающего наибольшее количество наций и наибольшую массу населения Европы и Азии». (С. 21. Война и российская социал-демократия. Напечатано 1 ноября 1914 г. в газете «Социал-демократ» №33).
Здесь интересно, что у России колоний как таковых практически не было, в отличие от Великобритании. Но Англию, с её величайшей колониальной державой Ленин, как правило, обходит молчанием.
Большевистский «мир» это всеевропейская Гражданская война.
Нам очень часто проповедуют о том, что Ленин выступал во время войны за мир. Но эта абсолютная неправда. Он выступал за продолжение Мировой войны в форме Гражданской войны, причём как мы увидим далее в рамках всей Европы.
Ульянов (Ленин) фальшиво заявлял, что «рабочие считают преступлением стрелять друг в друга» (С. 232. Речь на интернациональном митинге в Берне. «Berner Tagwacht» № 33, 9 февраля 1916 г. Т. 27).
О войне Ленин писал:
Долой поповски-сентиментальные и глупенькие воздыхания о "мире во что бы то ни стало"! Поднимем знамя гражданской войны!
(С. 41. Положение и задачи социалистического интернационала. «Социал-Демократ» № 33, 1 ноября 1914 г.).
Это не была только его личная позиция. От имени ЦК РСДРП заявлялось о том, что превращение «современной империалистской войны в гражданскую войну есть единственно правильный пролетарский лозунг, указываемый опытом Коммуны» (С. 22. Война и российская социал-демократия. Т. 26).
Вполне отдавая себе отчёт в том, что такая позиция во время войны будет воспринята как национал-предательская, Ленин предпринял усилия публично объяснить свою позицию. Например, в статье «О национальной гордости великороссов», он говорит о том, что их коммунистическая любовь к Родине носит классовый характер и продолжал обвинять Россию, в том, что её «справедливо называют "тюрьмой народов"». Ульянов (Ленин) полностью подписался под словами Чернышевского о русских: «жалкая нация, нация рабов, сверху донизу — все рабы», утверждая, что «откровенные и прикровенные рабы-великороссы (рабы по отношению к царской монархии) не любят вспоминать об этих словах» (С. 108. Т. 26).
Попутно он назвал всякого русского воюющего за своё Отечество так же рабом, и сказал что этот раб «есть вызывающий законное чувство негодования, презрения и омерзения холуй и хам» (С. 108. Т. 26).
Опять появляется угнетение мифической Украины и Ленин «требует освобождения страны от насилия великороссов над другими народами» (О национальной гордости великороссов» «Социал-Демократ» № 35, 12 декабря 1914 г.).
Ульянов (Ленин) нигде не называет никаких конкретных цифр угнетения, ни экономических, ни каких либо других. Потому что в реальности их не было никаких. Создание русскими государства Российская Империя не является само по себе угнетением «Украины» или какой-либо другой национальной общности.
Ни одна нация в России не находилась на положении негритянских рабов, никого не скальпировали и не загоняли в резервации как индейцев, и никого не грабили как в британской Индии, или как в колониальной Африке. Ни один народ в составе России не был истреблён. И всё равно Россия в глазах марксистского фанатика самая худшая, самая отвратительная страна, которую надо разрушить. Всё это из области психической патологии, неадекватной русофобской ненависти, а не из мира реальности.
Ту же ненависть Ленин проговаривает и в статье «О поражении своего правительства в Империалистической войне», где уже говорит не просто о политической позиции, не только о желании, но в прямую о необходимости на деле содействовать «такому поражению» (С. 287), то есть помогать врагам Отечества.
Интересно, что Ленин в 1915 году, считал, что Россия «самая отсталая страна, в которой социалистическая революция непосредственно невозможна» (С. 288. «Социал-Демократ» № 43, 26 июля 1915 г.). И что поражение России, сможет, содействовать социалистической революции в какой то другой европейской стране.
В самой тактике стремления к поражению России, он видел дело, содействующее революции. Он был уверен в необходимости: «в лице своей партии выступить с революционной тактикой, которая абсолютно невозможна без «содействия поражению» своего правительства, но которая одна только ведет к европейской революции» (С. 291. Т. 26).
Интернационалистская банда социал-демократов решила провести всеевропейскую Гражданскую войну и, экспроприировав весь мир, создать Мировую социалистическую республику.
Не менее откровенно он высказывался и в работе «Социализм и война»: «мы вполне признаем законность, прогрессивность и необходимость гражданских войн» (С. 311. ПСС. Т. 26).
Интересно, что Ульянов (Ленин) был даже радикальнее Маркса и Энгельса, всегда ставивших либо против России, либо на Германию в войнах начиная с Крымской и кончая русско-турецкой 1877–1878 гг. Если Германия не участвовала в военном столкновении, основатели марксизма были всегда против России. Если же Германия участвовала в войне, то оставались на стороне Германии. Энгельс в 1891 году даже заявлял, что в случае войны России и Франции с Германией, коммунисты должны встать на сторону Германии и защищать свою страну. Это всё прикрывалось фальшивым размышлением о прогрессивных и реакционных войнах. На деле марксисты разделяли сами нации на «прогрессивные» (революционные) и «реакционные» (контрреволюционные). Русские или великороссы, разделённые с малороссами, по терминологии Ленина, были самыми худшими из возможных «угнетающих» и «реакционных» наций по марксистской русофобской шкале. При такой постановке вопроса поистине ошеломляющая ненависть Ленина к России и великороссам вполне понятна. Понятно и русофобское отношение к русским в СССР, где главной задачей партии, на протяжении многих лет, была борьба с «великорусским шовинизмом», на деле приводившая к геноциду и стратоциду по национальному и классовому признаку.
Коммунисты превратили империалистическую войну в братоубийственную ради укрепления своей классово-партийной власти. Без всякого зазрения совести эксплуатируя, в ещё более рабовладельческих формах не пролетарские классы России.
Соединенные Штаты мира и «восстание в тылу» германских милитаристов
К 1915 году Ульянов (Ленин) уже считает идею Соединенных Штатов Европы тормозом и организацией «реакции для задержки более быстрого развития Америки. Те времена, когда дело демократии и дело социализма было связано только с Европой, прошли безвозвратно. Соединенные Штаты мира (а не Европы) являются той государственной формой объединения и свободы наций, которую мы связываем с социализмом, — пока полная победа коммунизма не приведет к окончательному исчезновению всякого, в том числе и демократического, государства» (С. 354. О лозунге Соединенных Штатов Европы. «Социал-Демократ» № 44, 23 августа 1915 г. ПСС. Т. 26).
США для Ленина уже более прогрессивная страна и ставку на СШЕ он уже не готов делать. Ему подавай только Соединенные Штаты Мира.
Интересно, что во время отступления русских войск летом-осенью 1915 года, у Ленина, по всей видимости, родился своеобразный план о том, как будет происходить перерастание войны Мировой в Гражданскую. Ему, как и германским генералам показалось, что Россию можно вывести из войны нанеся ей военное поражение. Он написал очень интересную для нас статью «Поражение России и революционный кризис» (сентябрь 1915).
«Уроки войны, — утверждал Ульянов (Ленин), — заставляют даже наших противников признавать на деле, как позицию «пораженчества», так и необходимость выдвигать… лозунг «восстания в тылу» германских милитаристов, т.е. лозунг гражданской войны… Поражение России оказалось наименьшим злом» и не могло «не толкнуть мысль к идее о единственном спасении народов, к идее о «восстании в тылу» германской армии, т.е. к идее о гражданской войне во всех воюющих странах».
Похоже, что пораженческая тактика Ленина и идея «восстания в тылу» германских империалистов, была для него дополнительной возможностью поднять Гражданскую войну не только в России, но и во всей Европе.
Жизнь идет, — писал Ленин, — через поражение России к революции в ней, а через эту революцию, в связи с ней, к гражданской войне в Европе
(С. 30. Поражение России и революционный кризис. Написано в сентябре, позднее 5 (18), 1915 г. Т. 27).
Ленинские выводы, следующие: надо содействовать победе Германии над Россией. Германия разобьёт Россию, и оккупирует её. В оккупированной России произойдёт революция («восстание в тылу» Германии) и та перекинется на всю Европу и приведёт ко всеевропейской Гражданской войне. Действительно организаторы «мирового пожара» ни сколько не беспокоились о судьбе России и считали её лишь человеческой щепой для раздувания всеевропейской Гражданской войны.
Но 25 августа 1915 года Государь Николай II сам встал во главе Императорской русской армии и сумел со своими помощниками выправить положение на фронтах и ленинская задумка тогда не осуществилась.
Самоопределение наций, вплоть до отделения, с дальнейшей насильственной концентрацией.
Ленин и партия во время войны выступала за последовательное право нациям самоопределяться, вплоть до отделения. Но эта идея поддерживалась большевиками только в отношении к национальным государствам, к историческим Империям. После же падения Монархий, самоопределившиеся нации не собирались оставлять свободными. Их предполагалось концентрировать в социалистическую федерацию. В отношении не социалистических государств поддерживалась идея самоопределения, в отношении же социалистической федерации предлагалась противоположная идея — демократический централизм.
Маркс, — писал Ульянов (Ленин). — Рассматривал отделение угнетенной нации, как шаг к федерации и, следовательно, не к дроблению, а к концентрации и политической и экономической, но к концентрации на базе демократизма… только оно отвечало интернационализму, только оно отстаивало концентрацию не по-империалистически
(С. 64. Революционный пролетариат и право наций на самоопределение. ПСС. Т. 27).
Самоопределение наций, демократический централизм в социалистическом мировом государстве, для большевиков всё это были лишь этапы в их коммунистическом пути. На самом деле, должны были умереть не только Монархии и Империи, но и все нации, все классы и все национальные государства. Да и социалистические федерации должны были умереть тоже, но чуть позже.
К самоубийству призывались не только все народы «угнетаемые» и угнетающие», но и все классы «эксплуатирующие» и «эксплуатируемые». Все одинаково предполагались к уничтожению наступлением коммунизма, только в процессе убийства одни должны были быть использованы против других.
Коммунисты считали, что весь социальный мир должен превратиться в единообразную коммунистическую массу, внерелигиозную, вненациональную, внегосударственную, без собственности, без наследования. В таком марксистском адском растворе должно было умереть всё исторически живое.
Но тогда возможны солидарности и для других социальных групп разных наций в государстве. Такое единство мы видим в историях разных народов. А если такая солидарность возможна, то ещё более естественна солидарность и наций в целом. И всех национальностей отдельно. Это лишь вопрос нравственного воспитания и политической пропаганды.
Именно национальная солидарность и формирует патриотизм, и самоотречение во время воинских испытаний. Установки же Ленина и марксистов-ленинцев абсолютно предательские.
Пока эти идейные установки марксизма-ленинизма официально не отвергнуты как национал-предательские самими коммунистами, мы вправе считать любых коммунистов почитающих Маркса и Ленина своими учителями — идейно и потенциально нестойкими русскими патриотами. Людьми, которые в случае войны несоциалистической России с другим государством, могут вступить на ленинский путь принципиального пораженчества и содействовать, как и Ульянов (Ленин) военному врагу нашего Отечества.