Мы вновь на поле Куликовом.
Как ощетинилась жидов орда !
Зарницы в сумраке суровом,
И красная в реке вода.
Засадный полк еще в засаде
И гибнет полк передовой.
И суть не в славе, не в награде —
Я в Чёрной сотне рядовой.
Я в Чёрной сотне, слава Богу —
Аз есмь на ратном рубеже.
И в сердце свет, а не тревога,
Успокоение в душе.
И с нами Спас Нерукотворный,
Хранитель праведных побед.
Я в Чёрной сотне самый чёрный,
Чернее — только Пересвет.
Владимир Осипов
С момента своего появления Черная сотня проявила себя как консервативное движение. Выполняя охранительную функцию по противодействию опасности свержения существующего строя, крайне правые позиционировали себя как активную часть православной общности, которая в условиях стабильности и мирного развития страны находилась в состоянии политического «сна», оставаясь замкнутой в пределах своей общинной жизни. Черная сотня выходит на арену борьбы как реакция самозащиты в ответ на угрозу базовым ценностям российской цивилизации – православию, самодержавию, народности. Условием ее появления и существования являлось наличие угроз отстаиваемым принципам и снижение активности при затухании опасности. Исходя из этого посыла, Черная сотня не носила изначально агрессивного характера, а, будучи по природе движением реакционным, являла собой лишь ответную реакцию на попытки насильственного давления на отстаиваемые принципы.
Черная сотня являлась православным религиозно-политическим движением, определившим принципы самоорганизации традиционалистской части населения в условиях постепенного разрушения православно-самодержавной монархии, угроз главенствующим позициям РПЦ и целостности страны. Объектом ее защиты выступали основы исторической русской цивилизации от западных секулярных моделей реформирования страны. Крайне правая идеология не являлась классовой идеологией, поскольку отражала универсальные христианские мировоззренческие ценности и обширный спектр стереотипов социально-исторического мышления. Широкая социальная база и исключительно быстрая мобилизация позволяет условно типологизировать Черную сотню как форму русского национально-освободительного движения, выступавшего против внутренних и внешних врагов. Черную сотню можно определить как консервативно – реформистское движение.
Черносотенцы представляли единственное движение на политическом поле дореволюционной России, которое базировалось на исключительно русской почве, не имело никаких мировых претензий и отрицало всякие универсальные рецепты. Их идеология являлась проявление русской политической мысли, потому, что, во-первых, авторитеты, на которые она опиралась, — не кто иные, как русские консерваторы прошлого, а во-вторых, событие, реакцией на которое она выступила, — событие внутрироссийское. Взятое черносотенцами на вооружение уваровское триединство, сформировавшее фундамент черносотенной идеологии, носило не универсальный, а русоцентричный характер, в котором сфокусировалось все русское культурное наследство, составлявшее основу бытия русского народа. Черносотенцы не поднимали в своих работах глобальные проблемы и мыслили категориями не мирового, а российского масштаба. Это определило национальные границы их идеологии, локализованной в рамках Российской Империи и не претендовавшей на решение несвойственных ей вселенских задач.
Проблема отнесения черносотенного движения к разряду консервативного может быть решена посредством использования в качестве лакмусовой бумажки отношение к уваровскому триединству — «Православие, самодержавие, народность». Безоговорочное принятие данного лозунга политическим движением дает основание отнести его к консервативному, так как, включает в себя защиту как христианской, в частности, православной, так и национальной традиции. Триединство и идея богоданной неограниченной Царской власти являлась для черносотенцев такой же ключевой, какой была идея нации для националистов. Союз Русского Народа заявлял, что «Православие, самодержавие, народность» является не только политическим «сredo» , а «сущность бытия его», «святыней, ради которой не только стоит, но и должно в случае надобности пострадать и положить жизнь». Отражением духовной основы и резерв незыблемости самодержавия черносотенцы видели в клятве верности Царю, которую подданные приносили пред престолом Всевышнего при вступлении на престол государей .
Значительное число организаций, исповедовавших монархические принципы и претендовавших на право называться черносотенными, ставит вопрос о границах Черной сотни. Сложности возникают при идентификации идеологов, выступавших на общественной сцене по меньшей мере с 1860-х годов, которые явно представляли собой прямых предшественников тех черносотенцев, которые действовали в 1900-1917 годах. Убеждения принадлежавших к старшим поколениям виднейших деятелей черносотенных организаций — таких, например, как Д. И. Иловайский (1832-1920), К. Ф. Головин (1843-1913), С. Ф. Шарапов (1850-1911), Л. А. Тихомиров (1852-1923), А. И. Соболевский (1856-1929), — сложились еще до начала XX века.
В этом видно стремление затушевать границу между непосредственными «функционерами» и «сочувствующими». По своему менталитету и воспитанию большинство россиян уже были черносотенцами, так как имели идентичные взгляды. «Того, что наши народные массы – «черносотенные», — не может отрицать никто. Глубокая вера в Бога, непоколебимая преданность Царю и покорность законным властям издавна являются отличительными чертами нашего крестьянства» — писала черносотенная газета «Русское знамя» . Массовая пропагандистская работа крайне правых ставила целью не «навязать» свои взгляды, а нейтрализовать оппозиционную пропаганду и противодействовать отходу носителей традиционалистского мировоззрения в либерально-революционный лагерь. В своей политической деятельности черносотенцы основные надежды возлагали на крупные социальные группы – крестьянство и рабочих, которых они надеялись «вырвать из рук разъедающей их крамолы» и тем самым блокировать нарастание революционных процессов. Нередко в крайне правые записывались вчерашние участники революционных выступлений, не имевшие четких политических убеждений.
В исторической литературе утвердилось мнение, что к черносотенцам относили консервативно-монархические партии крайнего толка, отстаивавшие традиционный уклад жизни, распространявшийся на социальную, политическую, экономическую и духовную сферы жизни общества, включая быт россиян и выступавшие за сохранение общественно-политических основ существующего строя — неограниченную самодержавную власть монарха и первенство православной веры. Черносотенные партии стояли правее Партии правового порядка, признававшей необходимость народного представительства и гарантий личной свободы. Именно неприятием принципа ограничения власти Царя и конституционной монархии черносотенные организации отличались от других партий в правом стане, который делился на приверженцев «неограниченного самодержавия» и «ограниченной монархии». Подобное разделение достаточно четко зафиксировано в документах, газетах, листовках, литературе периода революции 1905-1907 годов.
Эталоном черносотенной организации выступал Союз Русского Народа, существовавший с 8 ноября 1905-го и до Февральской революции 1917 г.
Черная сотня встала перед альтернативой перерождения в парламентскую политическую партию, т.е. фактически признать сложившуюся третьеиюньскую систему с присущей ей Государственной думой, многопартийностью, относительной свободой слова или трансформироваться в маргинальную структуру, занимающуюся отрицанием сложившегося положения вещей. В результате внутрипартийной борьбы единый черносотенный лагерь раскололся на две противостоящих части. Если основатель СРН А.И.Дубровин и его сторонники, объединившие большую часть крайних правых союзов, остались верны заложенным в основу при создании движения принципам неприятия ограничения власти Царя и законодательного парламента, то обновленцы во главе с Н.Е.Марковым попытались интегрироваться в третьеиюньскую монархию, став парламентской партией. Таким образом, в стане Черной сотни появились сторонники ограниченного самодержавия, признавшие Госдуму, как институт, налагавший пределы власти Царя.
Появление обновленцев, признавших Думу как институт, ограничивающий власть Царя, означал отход от принципиального для черной сотни самодержавного кредо – неограниченной ничем земным власти Царя, дрейф в сторону позиции близкой к Всероссийскому национальному союзу (националистам) и даже к октябристам, т.е. на платформу конституционного монархизма. С другой стороны, обновленцев и дубровинцев продолжали роднить позиции по ряду важных проблем (в частности, национальному и религиозному). Но точка «невозврата» была уже пройдена именно по принципиальному положению. Поэтому встает вопрос: можно ли относить обновленцев, отказавшихся от признания неограниченности власти Царя и вставших на путь компромисса с третьеиюньской системой, к черносотенному движению? Для либеральной и советской историографии этот вопрос не являлся дискуссионным, так как принадлежность к крайне правому лагерю устанавливалась по линии отношения к чрезмерно уделяемому вниманию национальному вопросу и, в частности, антисемитизму.
Согласно критерию, отказавшиеся от неограниченного самодержавного кредо и признавшие ограничивающую власть Царя , думу, обновленческие союзы (Марковский СРН, Союз Михаила Архангела В.М.Пуришкевича, ряд других) к разряду черносотенных могут быть отнесены весьма условно. Отказ от идейного стержня неизбежно ведет движения к разложению и маргинализации. В этом отношении Дубровинский СРН демонстрировал собой непоколебимую преданность идеям, заложенным в основание крайне правого движения. А потому и может быть признан эталоном черносотенной организации. Предложенный критерий сам собой снимает и проблему отнесения участников погромного движения в октябре 1905 года к Черной сотне по причине невозможности определения их идейно-политических убеждений, так как носителями антисемитских и антиреволюционных взглядов являлись представители и иных общественно-политических движений, в частности, националисты. Таким образом, использование данного критерия дает основание и для преодоления сложившегося в исторической науке стереотипа об идентичности черносотенных и националистических (в т.ч. фашистских) партий.
Из статьи «Русской народной линии».
Всё сказанное выше относится к фашистской Чёрной сотне начала XX века.Не надо забывать и о фашистской Чёрной сотне К.Минина.
***
Историческая справка.
Cоюз Русского Народа в Тавриде и в Севастополе.
Возглавлял этот Союз в Тавриде градоначальник Ялты И.А.Думбадзе.
Думбадзе Иван Антонович (19.01.1851 — 1917). Из потомственных дворян Кутаисской губернии. Его мать, урождённая княжна Накашидзе, принадлежала к известному в Грузии княжескому роду.
После окончания кутаисской классической гимназии, поступил в тифлисское юнкерское пехотное училище. Закончив учебное заведение по первому разряду, в 1872 году произведён в прапорщики и для прохождения службы направлен в 18-й Кавказский линейный батальон. С 1875 года продолжил службу в 162-м пехотном Аханцыхском полку, через год произведён в подпоручики.
Во время русско-турецкой войны (1877-1878) участвовал в боевых действиях, «за отличие в делах против турок» удостоен звания поручик. В 1879 году командир сотни Думбадзе направлен в распоряжение военного губернатора Батумской области. В 1880 году — штабс-капитан, переведён в Гурийскую пехотную дружину, активно участвовал в уничтожении бандитских шаек на Кавказе, удостоен нескольких наград. В 1887 году — председатель дружинного суда, продолжил службу в 3-й Кавказской туземной дружине. В 1894 году — подполковник, через шесть лет – полковник (1900). С 1903 года командовал 16-м стрелковым Императора Александра III полком. Командир 49-го пехотного Брестского полка, располагавшегося в собственных казармах на Корабельной стороне Севастополя (1905). В 1906 году главноначальствующий Ялты и начальник войск охраны Ялтинского уезда. Город находился на положении «чрезвычайной охраны». Активный член «Союза Русского Народа», созданного в 1905 году, поддерживал идею русификации Кавказа.
Будучи градоначальником Ялты известен как жёсткий и последовательный сторонник монархии и порядка. «Думбадзе создал в Ялте режим личного контроля едва ли не над всем происходящим в жизни города, превратив последний фактически в свою вотчину. Он широко применял высылку лиц, вызывавших у него подозрение в политической неблагонадежности, лично цензурировал немногочисленную местную прессу, запрещая печатание материалов, ему не нравившихся, и требуя обязательного помещения рекомендованных им произведений. Он лично принимал к разбору гражданские иски и быстро постановлял по ним решения, вмешивался в семейные ссоры, миря мужей с женами, родителей с детьми. Он распоряжался практически по всем вопросам, связанным с жизнью Ялты…», — писал С.Я. Елпатьевский. Революционеры ультимативно требовали от И.А. Думбадзе отставки. В противном случае они намеревались устранить его физически.
31.05.1907 года произведён в генерал-майоры. В 1908 году, оставаясь градоначальником Ялты, назначен командиром 2-й бригады 13-й пехотной дивизии. В июле 1912 года неожиданно уволен от должности ялтинского градоначальника и направлен в распоряжение военного министра. В декабре 1912 года зачислен в Свиту Его Императорского Величества, а затем, по личному указанию Николая II вновь возвращён в Ялту на прежнюю должность. «Если бы у меня в те годы было несколько таких людей, как полковник Думбадзе, все пошло бы по-иному», — говорил в 1907 году Император. В 1915 году Иван Антонович тяжело заболел и весной 1916 года прибыл на лечение в Киев, где перенёс тяжёлую операцию. В августе 1916 года по собственному желанию уволен от должности ялтинского градоначальника, с оставлением в Свите Его Величества генерал-майором.
Скончался в Ливадии на 66-м году жизни.
Фото. И.А. Думбадзе среди активистов «Союза Русского Народа».
***
В Севастополе (1913) Покровский отдел партии «Союз Русского Народа» находился на ул. Адмиральская, 11 (совр. ул. М.В. Фрунзе).
Обязанности секретаря-казначея исполняла М.Н. Прусенко. Членами Совета отдела партии являлись: Я.С. Граховский, Х.Г. Демо, И.И. Процай,А.А. Процай, И.П. Калиненко, С.М. Дорофеев.
Севастопольский отдел «Союза Русского Народа» располагался по тому же адресу.
Председателем Совета являлся генерал-лейтенант в отставке М.Е.Адамович.
Информация предоставлена Чикиным Аркадием Михайловичем (г.Севастополь)
