Церковно-государственные отношения при царе Петре I.
Автор-К.М.Товбин.
Оценки петровских преобразований.
Существует множество оценок деятельности царя Петра I, от воспевания всех преобразований народного, долгожданного вождя как политики прогресса, процветания и культурного подъёма — до утверждений о спонтанности, непродуманности, даже параноидальности петровских преобразований , за которыми стояла не продуманная система действий, а, скорее, общее веяние духа мира, духа века.
Также существуют и различные оценки духовного наполнения петровских преобразований, в целом разделяющиеся на два лагеря.
Первая позиция. Прорубленное «окно в Европу» стало мощным источником вдохновения, развития культуры, науки. Армия и промышленность позволили России в считанные годы прорваться в группу геополитических лидеров мира. Укрепление страны, политическая устойчивость, развитие индустрии, западнической культуры, властных институтов — важнейшие показатели первой позиции. Представители такой точки зрения господствуют в отечественных гуманитарных науках, пишут учебники для школ и вузов, формируют общественное мнение россиянина с детства. Это секулярная позиция. Для неё характерно измерение жизни только посюсторонними, меркантильными, материалистическими показателями (стабильность, благополучие, богатство, устойчивость), хотя представляют секулярную позицию в России сегодня даже священнослужители.
Вторую точку зрения условно назовём традиционалистической (православно-традиционалистической). Здесь царь Пётр — знаковая фигура в десакрализации (обмирщении) русской духовности. Преобразования царя Петра в области духовной значимы едва ли не более всех остальных. Если многие политические и экономические нововведения царя Петра многократно пересматривались его преемниками, то основанное им соотношение власти и духовности в модернизированном, секулярном государстве оставалось незыблемым. Отчасти, остаётся и по сей день.
Царем Петром было сделано несколько мощных шагов по секуляризации России. Во-первых, это уничтожение самостоятельности РПЦ(полное название до 1917г — Православная кафолическая греко-российская церковь), превращение её в зависимую — экономически, управленчески и духовно — структуру государства, имеющую целью не воспитывать граждан для Небесного Отечества, а быть верными слугами государевыми. Во-вторых, радикальный натиск на народное самосознание. Была проведена попытка — отлично сознаваемая и высказываемая самим Петром — модернизировать (западнизировать) сам русский менталитет. Принудительные ассамблеи, балы и карнавалы, новые нравы, новая система ценностей — это противостояло патриархально-православному укладу жизни, страху Божьему, памятованию о загробной жизни. Итогом «революции менталитета» не стало обмирщение умов всего населения, но целые сословия были вырваны из соборной русской среды и противопоставлены традиционалистическому крестьянству, купечеству, ремесленничеству — это новая буржуазия, дворянство и — особенно — городское духовенство.
Однако не следует преувеличивать духовный компонент петровских преобразований. Всё-таки творимое им было продолжением секуляризации, начатой Алексием Михайловичем. Пётр «прорубил окно в Европу» там, где его нарисовал отец. Царь Пётр завершил и легализовал начатое Тишайшим, ничего собственно нового не изобретя. Начало активной секуляризации в России — всё же не 1689 год, а 1653 (Раскол).
Царь Пётр и Церковь
В дореволюционной литературе РПЦ постоянно называлась господствующей Церковью. Многие революционеры всех мастей подтрунивали над этим термином, используя его как один из поводов критики существующих порядков. Однако некоторые предреволюционные историки обратили внимание на несостоятельность термина «господствующая Церковь». По их мнению, РПЦ от времени Петра стала слабой и безвольной структурой госаппарата, полностью лишённой собственного целеполагания и системы ценностей. Признавал это и Ф.Е. Мельников, который вместо терминов «никонианская» и «господствующая Церковь» ввёл новый термин — «никоно-петровская».
В самом деле, именно Петром было нанесено по РПЦ несколько ударов, сказывавшихся на церковных проблемах в течении последующих трёхсот лет.
Экономический удар. Пётр стал требовать от епархий строгого отчёта о доходах, обязал РПЦ участвовать в создании флота и в укомплектации армии, запретил строить новые монастыри и постоянно притеснял существующие. Были введены ограничения на покупку монастырями и епархиями новых земель. Периодически изымались на стройки монастырские крестьяне. Была проведена попытка ввести систему заработной платы епископам. Был создан Монастырский приказ, ведавший всем церковным имуществом.
Таким образом, земельная секуляризация Екатерины II (а впоследствии — и большевистские антицерковные действия) были лишь продолжением и усложнением экономической антицерковной политики Петра.
Управленческий удар. Запрет выбора нового патриарха и установление полупротестантского Синода с обер-прокурором во главе (1721 г.) — ярчайший пример уничтожения самостоятельности Церкви. Поражает даже не само учреждение Синода, а та покорность, с которой РПЦ согласилась с явно секулярным преобразованием западного, протестантского типа. Государство восторжествовало над Церковью, превратив её (Тело Христово) в одну из коллегий — «Ведомство православного исповедания». Разумеется, смыслом такого преобразования было не стремление контроля за церковным сознанием, а стремление управлять им. В 1830-40 -е гг. Синод вообще был отстранён от решения существенных церковных проблем, которыми занялась непосредственно канцелярия обер-прокурора.
Петром была создана также протестантская система консисторий, при которой светские чиновники (иногда без духовного образования, а порой — и вообще неверующие) диктовали «государеву волю» священнослужителям.
Царь Пётр все время своего правления непосредственно вмешивался в вопросы поставления новых епископов. Почти весь епископат, ставленый при царе Петре, состоял из его доверенных лиц. Это «преобразование» вообще противно духу Церкви, поскольку, по церковным канонам, епископы, ставленые под нажимом власти, не считаются рукоположенными действительно.
Социальный удар. Самое главное «достижение» царя Петра в социальной сфере — это фактическое разделение Церкви на «учащую» и «учимую». По духу это преобразование прямо продолжает секулярную политику царя Алексия Михайловича. Ни в одной книге или постановлении прямо это разделение не указано, однако на практике оно существовало и существует. Действительно участвовать в управлении церковными и государственными делами мог только епископат, главы больших монастырей, иногда — известные протоиереи. Обычное священство оказалось сдавленным меж двух враждебных сил — традиционалистическим простым народом и обмирщённым, западнически настроенным епископатом. Уничтожение принципа соборности, начатое при Расколе XVII века, при царе Петре достигло вершины.
Духовный регламент 1722 года обязывал священников разглашать тайну исповеди в случаях, если исповедуемый признался в злоумышлении против императора или его семьи. Более того, священник обязан был с помощью солдат арестовать такого исповедуемого и лично отвезти его в Преображенский приказ .
В глазах народа РПЦ стала быстро терять свой авторитет, свою пастырскую силу. Сельский священник перестал быть духовным отцом, ответственным за духовное возрастание паствы. Началось разрушение евхаристической общины. Епископ превратился в государева слугу — сборщика податей и раздатчика привилегий. При царе Петре епископат стал очень быстро богатеть в противовес страшному нищанию низшего духовенства.
Богословский удар. При царе Петре I не было богословов, ориентированных православно-традиционалистически. За власть боролись две партии — прокатолическая (Стефан Яворский) и пропротестантская (Феофан Прокопович). Обе одержали относительные победы. Прокатолическая партия создала систему семинарий, скопированную с католической, построенной на схоластике и западном рационализме. Партия Феофана Прокоповича победила в управленческой сфере, создав Синод, консистории. Феофан стал главным идеологом петровской власти, называя Императора «кормилом церковным». Для протестантского сознания вообще характерно тесное сотрудничество с властью. Главами многих национальных протестантских Церквей формально являются светские правители. Это же произошло и при царе Петре. Вот пространное «исповедание власти» Феофана Прокоповича: «Государь — власть высочайшая, есть надсмотритель совершенный, крайний, верховный и вседействительный, то есть имущий силу и повеления, и крайнего суда, и наказания над всеми себе подданными чинами и властью, как мирскими, так и духовными. И понеже и над духовным чином государское надсмотрительство от Бога установлено есть, того ради всяк законный Государь в Государстве своем есть воистину Епископ Епископов».
Официальная идеология заявляла, что Император может вмешиваться в дела церковные, карать вероотступников, обеспечивать духовное единство нации.
Таким образом, при царе Петре официальная Церковь стала одной из структур государства, ориентированной исключительно на обоснование и ментальное укрепление существующего порядка.
Выгоды, которые получила РПЦ от такого положения вещей:
государство помогло в борьбе против самого страшного врага РПЦ — староверов: карательные отряды проводили казни и массовые «возвращения раскольников в лоно Церкви»;
государство дало Церкви имущественные и финансовые привилегии, защитив её от давления новых капиталистических отношений;
у Церкви появилась эффективная система удаления несогласных и смутьянов (Регламент 1722 г.);
была создана стандартизированная система образования, исключающая какое-либо вольномыслие.
Проблемы, полученные Церковью от новых отношений с властью:
полное подчинение государству, интеграция в аппарат, обслуживание его воли при любой собственной оценке её;
совершенная зависимость от произвола «духовных» чиновников, имеющих реальную власть в РПЦ;
полная экономическая зависимость от государства, невозможность самостоятельного хозяйствования;
уничтожение соборности как типа мировоззрения и как способа церковного управления;
разрушение единства Церкви и народа, что в будущем сказалось на разрыве народного единства вообще;
задачей обновлённой Церкви стало не вести людей к Богу, а делать их старательными и законопослушными гражданами.
Царь Пётр и староверы
Старообрядчество было главным объектом ненависти царя Петра. Император Пётр I проводил последовательную и многоплановую войну с различными староверческими течениями и согласиями. Одним из первых, царь Пётр отметил неоднородность и неодинаковость древлеправославия и понял необходимость «индивидуального подхода» к каждому согласию. К таким «подходам» относились:
— экономическое давление,
— наоборот, интеграция, в новую российскую промышленность,
— прямое уничтожение локальных поселений старообрядческих «повстанцев»,
— силовое «присоединение» к РПЦ.
Феофан Прокопович писал о царе Петре: «Ведал он, какова темность и слепота лжебратии нашея расколников. Бесприкладное воистинну безумие, весма же душевное и пагубное! А коликое беднаго народа множество от оных лжеучителей прельщаемо погибает!». Достигла пика война против староверия, объявленная при Тишайшем. Синод принял текст присяги для иереев, по которой они обязаны были отыскивать раскольников и сообщать о них начальству. Староверам запретили вступать на все общественные должности. Их браки стали считаться недействительными. Царь Пётр ввёл двойной размер подати со старообрядцев (с 1716 года — четверной), запретил им носить традиционную русскую одежду (вместо неё староверы были обязаны носить шутовские колпаки с рогами и зипуны разных пёстрых цветов9), запретил собираться вместе для молитвы без разрешения на то начальства, были введены штрафы за нехождение староверов на исповедь и Причастие в храмы господствующей Церкви, введены специальные изыскания за ношение бород, за право совершения треб и даже обязательные взносы в пользу духовенства официальной Церкви. Было запрещено принимать жалобы и челобитные от них.
Это привело к весомым последствиям. Во-первых, именно при царе Петре началась старообрядческая эмиграция, унесшая миллионы русских на чужбину. Во-вторых, старообрядческие публицисты разных согласий объявили Петра антихристом и провозгласили наступление Конца Света по мере уничтожения древлего благочестия. В-третьих, староверы обозначили жёсткую и непримиримую духовную оппозицию царю Петру.
Возникло две идеи России. Первая — официальная (государство + РПЦ). Для неё характерно: иерархия власти, посюсторонность и меркантилизм, сотрудничество Церкви и власти практически во всех сферах, ориентация на общенациональное благополучие, идея земного, гражданского патриотизма (впервые!), околоеретическое обновленчество, паразитизм духовенства на госаппарате.
Для «параллельной» (православно-традиционалистической) идеи (и практики!) России характерно было: принцип соборности, неотмирность, не-властность, ориентация на Небесное, для которого земная жизнь — только подготовка, принцип ненасилия, соборное хозяйствование и умение строить хозяйственные отношения вне государства.
Таким образом, полемика староверов со властью при царе Петре стала вершиной интеллектуального противостояния традиционно-христианской и модернистско-мирской систем ценностей. В этих условиях началось оттачивание староверческих доктрин, огранка согласий, научение жить вне и без государства. Третий Рим, ассоциировавшийся староверами с общинами, верными отеческим преданиям, «ушёл в подполье».
Эти две идеи России, западническая и традиционная, секулярная и православная, соревновались и соревнуются по сей день в народном сознании, проявляясь в пограничных ситуациях русской истории.
Грабли истории
С начала 2000-х гг. духовная ситуация в России в чём-то похожа на петровское время. Земное благополучие полностью затмевает духовный поиск и стремление к Богу. Власть создаёт вокруг себя культ поклонения, надежды и уверенности. Укрепляется соучастие РПЦ и органов госвласти (аппарат, армия, спецслужбы, информационное обеспечение).
Не зная истории, мы можем вновь пройти по страшной спирали событий, по которой Россия идёт последние 300 лет. Самые страшные ожидания от продолжения такого течения событий:
полная духовная дегенерация народа, растворение его в меркантильном образе жизни;
соответственно, и уничтожение православной русской культуры западнической глобальной системой масс-медиа;
опасность нового революционного движения, вызванного недовольством властью, а особенно — сотрудничеством с властью той силы, которая по определению должна быть неотмирной — Церкви;
массовый уход верующих людей в секты и полусектантские оккультные объединения;
распад самой РПЦ (не только «позиционный», но, вполне возможно, и евхаристический);
перед Самим Господом — полная потеря Церковью назначения и смысла — вести человека в Небесное Отечество, соединять его со Спасителем.
(Сокр.)
****