30.7.1937. – Приказ начальника НКВД Ежова «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». Начало т.н. сталинского «Большого террора».
30 июля с.г. в РФ отпраздновали День Военно-морского флота по советскому календарю. О приходящемся на ту же дату 80-летии начала «Большого террора», пика сталинских репрессий 1937–38 годов, вспоминали лишь отдельные потомки ререссированных в социальных сетях (#помнимбольшойтеррор). В официальных российских СМИ и словом не обмолвились. Восполним этот пробел.
Совершенно секретный приказ наркома Н. Ежова № 447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов» гласил: «Перед органами государственной безопасности стоит задача – самым беспощадным образом разгромить всю эту банду антисоветских элементов, защитить трудящийся советский народ от их контрреволюционных происков и, наконец, раз и навсегда покончить с их подлой подрывной работой против основ советского государства».
За полтора года по разнарядке, спускавшейся сверху, было арестовано полтора миллиона человек, из них более 700 тысяч человек были расстреляны, в том числе 106 800 священнослужителей (согласно данным ельцинской Комиссии при президенте РФ по реабилитации жертв политических репрессий).
График из статьи Н.Е. Емельянова «Оценка статистики гонений на Русскую Православную Церковь» (Св.-Тихоновский богословский институт)
В интервью корреспонденту западного СМИ эту дату комментирует историк, заместитель главы Научно-информационного и просветительского центра общества “Мемориал” Н.В. Петров:
«Понятно, что с февральско-мартовского пленума 1937 г. велась целенаправленная работа по созданию в стране соответствующей обстановки, пропагандистских шумных кампаний против так называемых врагов народа. Но именно после выхода постановления ЦК ВКП(б), которое было разослано на места 2 июля 1937 г., началась подготовка к массовой операции по репрессированию бывших кулаков и так называемых антисоветских элементов. Это то, что было потом оформлено как приказ НКВД № 447, совершенно секретный, от 30 июля 1937 г. Согласно этому приказу операция по массовому репрессированию, арестам и расстрелам по квотам, по так называемым лимитам с рассмотрением дел на утвержденных в Политбюро тройках местных органов НКВД – эта операция началась 5 августа 1937 года. Так что здесь несколько дат. Фактическое начало террора – это 5 августа, во исполнение приказа Ежова от 30 июля. …
– По оценкам, сколько человек пострадало на пике этого массового террора, начиная с августа 1937 года, допустим, до конца ежовщины?
– И надо брать, собственно говоря, до конца ежовщины, потому что то, что мы называем Большим террором, как это определил когда-то Роберт Конквест, – с моей точки зрения, это действительно удачный термин, потому что вся советская власть – это террор, но террор меньший, чем тот, который начался в 1937 г. За период этих массовых операций, до 17 ноября 1938 г., когда террор был прекращен так же по команде из Кремля, как он и начался летом 1937 г., было арестовано полтора миллиона человек, из них чуть более 700 тысяч человек были расстреляны.
– Есть документы, это справка, которая уже в 1950-е годы была подготовлена госбезопасностью для высшего руководства СССР, которая оценивает в 600 с лишним тысяч количество погибших за более длительный период, начиная с 20-х годов.
– Дело в том, что эта справка неточна, она готовилась так же наспех, как многие другие промежуточные справки, например, непосредственно после окончания Большого террора, при приеме и передаче дел в НКВД от Ежова к Берии, там тоже были цифровые выкладки. Там говорилось, что только за период 1937–38 гг. были расстреляны 681 тысяч человек. На самом деле по тем подсчетам исходных материалов, которые поступали как отчетные с мест в НКВД, выходит, что чуть больше 700 человек были расстреляны. Конечно, расхождение вроде бы не очень большое, но с другой стороны, 40 тысяч человек – это люди, это человеческие жизни. Конечно, это не прибавляет, как вы понимаете, сильно массовости террора, который и так за 1937–38 гг. был такой, какого не было ни до, ни после за все годы советской власти. Но та справка, которая была в 1953 г. подана Хрущеву, она, безусловно, неточная и делалась на основе первоначальных выкладок 1938 года. (…)
– Социальная структура, если брать жертвы именно Большого террора, была примерно какова? Насколько она соответствовала общей социальной структуре советского общества на тот момент? Шерстили по всему спектру или кто-то страдал больше?
– Абсолютно все категории населения попали под каток Большого террора. Мы, конечно, можем говорить о том, что при Хрущеве, когда шли робкие попытки десталинизации, особо педалировалась тема пострадавшей ленинской гвардии, коммунистических кадров, но если мы посмотрим на статистику, то в общем числе жертв Большого террора 1937–38 гг. доля членов партии не превышает 10 %. Остальная масса – крестьяне, священники, дворяне, бывшие зажиточные люди – самые разные слои населения. Я уже не говорю о тех, кто был связан родственными узами с другими странами, например с Польшей, Германией, и попал под польские, немецкие, латышские операции НКВД. То есть здесь в данном случае были представлены все слои населения, все общественные группы».
Прежде всего заметим, то в сравнении с числом жертв предыдущих репрессий – ленинского «красного террора», оккупационной «гражданской войны», коллективизации – и на общем фоне 66 миллионов жертв репрессий с 1917 по 1959 гг. (подсчет проф. И. Курганова) число жертв «Большого террора» не так уж выделяется. Почему же именно 1937-му году в антикоммунистической литературе часто придается столь большое значение?
В лево-либеральных и еврейско-советологических кругах на Западе «Большим террором» были названы советские репрессии 1937-1938 гг. – как наиболее страшное преступление Сталина, поскольку оно затронуло и часть компартии, в том числе многих видных ленинских соратников. А поскольку среди них было много евреев – эти репрессии часто называли «антисемитскими» как еврейские авторы, так и псевдопатриотические пропагандисты наподобие красного патриота О.А. Платонова, который трактует эти события как чистку партии от «еврейских большевиков» и величает Сталина «национальным вождем Русского народа» (Платонов О.А. История Русского народа в ХХ веке. Т. II. С. 7).
Напомним, однако, реальную картину из книги «Вождю Третьего Рима» (Гл. III-7):
«…Патриоты, восхваляющие эту чистку как антиеврейскую, идут на поводу у еврейских советологов, для которых Сталин ужасен именно тем, что в 1937 году двадцатилетний террор против русского народа впервые охватил и еврейскую ленинскую гвардию – иных жертв они не видят. Но так получилось потому, что евреев было очень много в числе соперников Сталина в верхах. Кроме того, многие евреи были несогласны и с попыткой Сталина подружиться с «антисемитом» Гитлером (см. далее) – их приходилось вычищать из наркоматов иностранных дел и внешней торговли, где они занимали большинство должностей. Согласные со Сталиным евреи (Каганович, Берия, Лозовский-Дридзо, множество политруков во главе с Мехлисом, даже садистки Землячка-Залкинд и Мейзель-Пластинина) оставались на высоких постах и продолжали вместе со Сталиным яростную войну против русского народа. В ЦК ВКП(б) на март 1939 года «количество евреев по сравнению с февралем 1934-го даже незначительно возросло – с 10 до 11», а в общем числе репрессированных «евреи занимали тогда одно из последних мест. Всего в 1937–38 годах их было арестовано НКВД 29 тыс., что составляло приблизительно 1 % от общей численности этого нацменьшинства» (Костырченко Г.В. Тайная политика Сталина. М., 2001. С. 200, 132), – признает даже еврейское издание. А другое отмечает, что несмотря на чистки «на протяжении 1940-х роль евреев в карательных органах оставалась весьма заметной» (Кричевский Л.Ю. Евреи в аппарате ВЧК – ОГПУ в 20-е годы // Евреи и русская революция. М.–Иерусалим, 1999. С. С. 344).
Примечательно, что накануне этой волны чисток лояльным евреям были даны успокоительные сигналы: «Известия» перепечатали давнее заявление Сталина (от 12 января 1931 года), что «коммунисты, как последовательные интернационалисты, не могут не быть непримиримыми и заклятыми врагами антисемитизма. В СССР строжайше преследуется законом антисемитизм, как явление, глубоко враждебное Советскому строю. Активные антисемиты караются по законам СССР смертной казнью»… И действительно карались. Тогда же было напечатано и заявление Молотова на VIII съезде Советов СССР: «Наши братские чувства к еврейскому народу определяются тем, что он породил гениального творца идей коммунистического освобождения человечества… – Карла Маркса, что еврейский народ… дал много славных героев революционной борьбы против угнетателей трудящихся и в нашей стране… выдвинул и выдвигает все новых и новых замечательных, талантливейших руководителей…» (Известия. 1936. 30 нояб. С. 2. – См. также: Сталин И.В. Собр. соч. М., 1951. Т. 13. С. 28).
«Краткая еврейская энциклопедия» отмечает: «Многие евреи, добившиеся в 1920–30 гг. социального успеха, были репрессированы в 1937–38. Однако именно в конце 1930-х гг. роль евреев в различных сферах жизни советского общества достигла своего апогея… [государственные] служащие составляли свыше 40 % всего самодеятельного еврейского населения… В 1939-41 гг. явных проявлений антисемитизма в СССР не было, политика властей характеризовалась своеобразным «антисемитизмом»: полным игнорированием всего, что касалось положения евреев» (Краткая еврейская энциклопедия. Иерусалим. 1996. Т. 8. С. 191, 207). То есть: впервые в СССР к евреям их партийные соратники перестали относиться как к абсолютно неприкасаемой привилегированной расе – это и было в ее глазах «антисемитизмом».
В 1937 г. слева направо: Ворошилов, Молотов, Сталин, Ежов. (Два года спустя сам Ежов как «козел отпущения» будет арестован и в начале 1940 г. расстрелян по такому же обвинению в «подлой подрывной работе против основ советского государства»).
+ + +
Согласно недавнему опросу ВЦИОМ, в нынешнем населении РФ мнения о сталинских репрессиях расходятся. Опрошенные разделились почти поровну: 49 % уверены, что оправдать преступление такого масштаба ничем нельзя. Однако 43 % утверждают, что без тогдашних кровавых чисток «нельзя было сохранить порядок в стране», при этом только 16 % респондентов считают справедливыми тогдашние решения сталинских судов и “троек”.
Кроме того, наиболее выдающимися историческими личностями жители РФ считают Сталина (38 %), Путина (34 %)), Пушкина (34 %) и Ленина (32 %). Таковы результаты опроса «Левада-центра», охватившего 1,6 тыс. человек из 48 регионов страны, пишут 26 июня «Известия».
В этих цифрах – наиболее страшное, духовное, преступление погромщиков исторической России, захвативших власть в 1917 г. и их преемников, не желающих каяться в причастности к этому погрому, в сущности продолжая его в новом виде и мешая опамятоваться нашему народу перед Богом.
Утешает лишь то, что в 2012 г. за Сталина проголосовали 42 %. Экстраполируя на ближайшее будущее этот темп (снижение примерно по 1 % в год), нетрудно вычислить, когда величайшего преступника советской эпохи наши соотечественники станут называть своим именем. Но произойдет это, лишь если его преступления перестанет оправдывать нынешний правящий слой – наследники номенклатуры КПСС и лично их «национальный лидер», по процентам популярности догоняющий своего предшественника (Ответ тов. Путину: «Чем особенно отличается Кромвель от Сталина?..»).
М.Н.
http://rusidea.org/?a=25073005