«Что с нами может случиться? Мы можем умереть, но умереть как мужи. Мы можем лишиться жизни, но с честью для себя и с уроном для противника. Мы можем приблизить тот последний предел, который уготован всем от рождения, но с преимуществом для себя и с потерей для врага. Не лучше ли умереть со славой, чем жить с позором? Когда и умирать, как не тогда, когда сам страстно желаешь смерти? Скажите мне, если вы сдадитесь им в рабство, вы не умрете, как все остальные, раз уже всем суждено умереть? Разумеется, и вы умрете, но умрете в бесконечных муках, с проклятьями, со стыдом и бесчестьем, не только для вас самих, но и для всей вашей страны. Так не лучше ли, раз суждено умереть, встретить смерть во всеоружии как доблестные воины, чем нагим, в цепях, чтобы быть зарезанным как скотина? Если вы уверены, что вам все равно умирать, как глупо бояться того, чего не избежать никому? Не избежишь смерти, отсрочивая ее, но растратишь всю славу, стремясь ее избежать. И разве смерть не есть конец и завершение всех бед? И этот конец, как доказывает разум, не может быть тяжелым, поскольку совершается в одно мгновенье. И нет в нем ни горечи, поскольку с ним кончаются все горести и невзгоды, ни унижения или досады, поскольку он приходит лишь однажды. Если же смерть так хороша, почему мы ее так страшимся? Почему, желая избежать только одной смерти, мы думаем, что будем умирать тысячу раз? Гоните, гоните от себя и от непобедимой доблести славянской мысль о плене! Если нам не суждено жить, умрем же среди наших врагов, и умрем с оружием в схватке с вооруженным врагом. Все остальные народы умирают на постели, утомленные годами, изнуренные временем, мучимые лихорадкой и тысячью других болезней – одни славяне умирают с мечом. С мечом умирают одни славяне! При этом они воздают врагу такую месть за свою гибель, что тот, даже одержав победу, бывает вынужден оплакивать их смерть. И кто знает, решив некогда быть славянами, то есть славными и победоносными во всех краях, куда до сих пор ступала наша нога или нога наших предков, либо, по крайней мере, мужами, способными управляться с мечом и умеющими без страха убивать или встречать смерть, кто знает, скажу я, не можем ли и мы с таким же успехом перебить врага, нежели быть им перебитым? Судьба – на стороне отважных. Не числом дается победа, а отвагой солдата и рассудительностью полководца. На нашей стороне правда – враг вторгся в наши земли и многие из них захватил».
Речь князя Орбини перед Косовской битвой, не потерявшая ни грамма актуальности и мудрости.
****
Автор-Ю.Екишев
Продай свою одежду и купи меч.
Не числом, а современным умением.
Это выражение помнят многие, в-основном, как школьную суворовскую формулу, а не как практическое пособие. С нее и начнем, ею и закончим. Начнем с практики, а закончим общим выражением настроя воина. Психология момента такова, что у большинства населения на сегодня на дворе – мир, а не война. Соответственно, и какое уж тут умение. Выжить, а не победить. Задача мирного выживания в «стабилизце» приводит к психологическому ступору и ломке, когда обнаруживается, что нет ни мира, ни возможности выжить. Но при этом приобретается «духовная инвалидность последней степени», где максимумом является возмущение, гнев и потрясание цепями. Еще очень популярны сочинения и обращения инвалидов к оккупантам. Не вживляйте нам чипов, или не убивайте нас больно…
Для тех, кто видит на дворе не мир, а войну – встают другие вопросы. Отношения к войне. Переждать или ввязаться. Если ввязываться, то с кем. Здесь дальше идет отсев, поскольку обнаруживается, что большинство тех, кто видит войну – как малые дети, думают, что она «честная», что надо только собраться под репринтом какого-нибудь знамени и все.
И лишь немногие видят, чувствуют и понимают, какая на самом деле на дворе война. Ее современные уникальные особенности. И что на нас навалилось. И что каждый день, прожитый в цивилизационной «либеро-чечено-израильской» оккупации, ставит вопросы современной практики, современного подхода к движению освобождения.
Суд над полковником Квачковым, убийства русских девочек, повсеместные смерти от кавказского ножа русских парней, грабежи и насилия мигрантов, полный развал армии – эти очевидные симптомы и проявления оккупации – для тех, кто чувствует и понимает нынешнюю войну, требуют не просто ответа, а организационного ответа. Ответа с результатом. Безупречного, как в обороне, так и в конечном отражении этой агрессии.
Чтоб не оказаться в положении школьника, выдумывающего таблицу умножения на этой войне, необходимо принимать опыт, в котором, исходя из повседневной практики, сформулированы и уже разрешены многие насущные вопросы. По сути, ополчением создана, как намытое веками золото, соединенное в единое целое – теория и практика организационного управления, от психологии и эмоционального начала, до вопросов связи, передачи информации и взаимодействия.
Это не касается тех, кто решил отсидеться. Чтоб узнать их участь – надо просто перенестись в Чечню 90-х, еще до кампаний. И увидеть свои кишки, намотанные на забор собственного дома – тех, кто отсиживался, пока приходили к соседям.
Ресурсы. Сколько у нас времени?
У русского человека, пришедшего на войну, отдающего себя общему делу победы, «не жалея живота» – времени нет нисколько. Поскольку он его измеряет не только в сторону от рождения, но и наоборот – до победы, и каждая минута идет в это дело окончания войны, в сотворение мира. Физического времени ровно столько, чтоб успеть сформировать силу, способную ответить на цивилизационное нападение «израиле-чечни», и приступить к наведению порядка на своей земле. Пришел час его измерять парадоксально. Времени у нас столько, сколько стоит неотмщенное пока поругание русского народа посреди своей страны. Его столько, сколько миллионов тонн украденной нефти весит детская душа. Его столько, за сколько ты продашь всех своих предков. Столько, сколько стоит пролитая «израиле-чеченским» режимом кровь русских парней…
Времени ровно столько – чтоб успеть организоваться, понимая основы необходимой организации, проявляя внимание только к тем элементам, которые должны служить усилению и необходимому укреплению, и отставить все второстепенное. Как внимание к качеству инструмента при закалке. На другое нет времени.
Весь предыдущий опыт многочисленных национально-патриотических движений и партий последних лет – необходимо видеть сквозь призму практического результата. Тогда очевидным будетбесполезность большинства из них, в силу очевидной слабости попыток организационного «репринта» или следования нормам подконтрольности, предложенных режимом.
В то время, как надо следовать иному опыту – опыту русской победы. По сути, время, потраченное в рамках осознанного общего дела, а не самопроизвольно (могу – делаю, могу и не делаю…) – один из самых основных ресурсов движения, и каждого человека, живущего самопожертвованием (в чьем распоряжении средства, время, и в конечном итоге, жизнь). Может-то, конечно, «чета-сделать» и полстраны, но полстраны и спит в неведении, что происходит. В отличие от тех, кто «все знает», но вот делает совместно – крайне мало.
Время как масло в военном светильнике того воина, кто собирается дойти до конца, а не перегореть по пути. Это духовный материал человека, стремящегося установить мир на своей земле. Ровное горение духа во времена войны – одно из непременных условий победы. Поскольку зашкаливание ненавистью или страстями – зачастую ослепляет и приводит к обратному результату, когда человек, вроде бы и стремящийся к победе, действуя вслепую – сначала отрывается от своих, а потом становится легкой жертвой врага, добычей, отдав время не делу, а врагу.
Ресурсы. Какие силы живы?
Эмоции рождают массы. Основные, ключевые источники эмоции – смерть, война, кризис. Сегодня в наличии все три. Гибнут русские парни повсюду. Война развязана против простых людей. Кризис режима достиг каждого дома в виде невиданных поборов, отсутствия работы и заботы. Пожары, убийства, грабежи, насилие, беспредел полиции, Крымск, Невинномысск, Приморье, Сагра, Манежка – точек кристаллизации самоорганизации уже довольно. Это и есть основа изменения ситуации. Силы есть. Нет связи.
Народные массы, быстро самоорганизовываясь, быстро же и распадаются. Как неконтролируемый ядерный локальный взрыв. Только ядерным зарядом являются энергичные, пассионарные люди, перешагнувшие навязанную безопасную орбиту. Воины. Возможно, стихийной энергии давно уже достаточно. Но не хватает силы сцепления, взаимодействия разных слагаемых, простой и понятной по направлению управляемости этих процессов. Здесь скрыты самые важные источники «топтания на месте» всех национально-патриотических сил. Поскольку под основой русского управления стоит вовсе не схема «комиссарский приказ – взятие-под-козырек» (делай, как я сказал), используемое большинством движение по инерции, как кальку чьих-то предыдущих действий. Основой русского управления является налаженная обратная связь. Чтоб увидеть, какие силы живы – не надо сидеть перед телевизором, там их не показывают. А если показывают краями – то оболганными и опороченными. Движущие силы там, где люди защищают уничтожаемое предприятие. Или столько, сколько пришло на стихийный народный сход в ответ на убийство русского парня, сколько откликнулось на зверское растерзание русской девочки. Они есть. Но есть и пожарники химеры, которые тоже не сидят на месте, учатся тушить огонь народного гнева.
Русское государство, как организованный общественный порядок, стоящий на основах правды – разрушено цивилизационным нашествием. И идет заново процесс возвращения к истокам, к первоначальному характеру формирования Руси. Идет процесс преодоления психологического барьера между творящими неправду слугами режима и неписанным законом правды собравшейся массы простых людей. Преодоления барьера между диваном и улицей. Междуравнодушием и воинским внутренним огнем. Некоторые барьеры – внешние, некоторые, как вопросы мира и войны – внутренние.
Истоки и современные прототипы русской самоорганизации.
Посмотрим, как это было вначале? Силами наших предков были – община и дружина (можно сказать, воинская община). Как указывают историки: «последовательный анализ археологических данных категорически свидетельствует, что варяжские поселения располагаются вне пределов русских городов. К тому же они часто старше городов. Рюриково Городище старше Новгорода. Гнездово старше Смоленска. Темирево старше Ярославля. Параллельно развиваются Чернигов и Шестовица, Ростов и Сарское».
«Сравнение антропометрических характеристик черепов из городских и сельских могильников показало практически для всей Киевской Руси единство городского и сельского населения. И в эти уже развившиеся славянские города переселяются из своих лагерей варяжские дружины, давая им дальнейший стимул роста не столько демографически (по Л.Н.Гумилёву), сколько в смысле государственном, придавая им значение региональных центров державы Руси».
Именно из общинно-дружинного взаимодействия и вышла государственная стадия жизни Руси, которую некоторые прозападные историки называют «исторической», напирая на западную методологию, что, дескать «доисторическая жизнь» – это жизнь до обретения письменности. Хотя вся наша история не давала и не могла дать пищи для такого уничижения и повода для надменности западной «цивилизации разума» (взять, хотя бы древнейшие рунические памятники Швеции, оказавшиеся славянскими, и всячески замалчиваемый труд Орбини «Славянское царство», как раз переворачивающий всю историю Европы и Руси).
Это первоначальное соединение сил не было механическим. В Руси община стала не просто территориальной, этнической, хозяйственной общностью – она была в первую очередь общиной верующих. И дружина – дружиной верующих. И далее, в качественном взаимодействии и притирке механизмов реакции на состояние «мира-войны», проявились все тонкие настройки внутренних отношений такого огромного корабля, как Русь – дружелюбность, спаянность, верность, слаженность, аскетичность, взаимопомощь, простота. И так далее. Русь как государственное образование явилась не целью, а плодом уникальных внутренних взаимоотношений. Отношений веры и правды.
Сегодня прототип общины и дружины – это неравнодушное местное население, не желающее жить так, как навязывает химера. Как в Сагре. Как в молодежных сообществах, ратующих за здоровый образ жизни, или вышедших из субкультуры околофутбола. Как те, кто смог выйти на Манежку и составить иное качество – хоть на несколько часов, но свободный, русский народ. Пусть еще ненадолго. Зато показав, что это возможно. Это те, кто как в Невинке, Новокузнецке, Тюмени, Щелково, Набережных Челнах, Демьяново – да практически везде уже прошел стадию обсуждения «как все плохо», и приступил к стадии сплочения групп, из которых могут получиться уже настоящие дружины, способные решать иные задачи, кроме как сидеть в обороне.
О связи.
Начатками механизма установления отношений русской государственности, как организованного общественного порядка, можно увидеть в становлении на Руси полюдья – обычая объезда князем с дружиной своей территории. Причем не в целях рэкета и насилия, а с вполне ясной задачей управления – налаживанию нормальной обратной связи. От насилия проку было мало – на бескрайних просторах всегда и спрятаться просто, и риск получить из леса «гранату» – тоже. Всего этого не происходило. Общались прежде всего. Устанавливали именно общие нормы. Позднее сформулированные в таких сводах, как Русская правда. Да, собирали дань. Но не как с рабов. Это был произведенный общиной продукт. Не для спекуляции и перепродажи, для общего усиления. И все возвращалось – миром. Тем продуктом, который обеспечивала великолепная воинская община. И русская экономика производства, а не перепродажи – сразу заработала. Итогами разгрома Хазарии и походов на Константинополь и жертв при этом самых лучших воинов, самых пассионарных русских людей – стали вовсе не завоевания и прибитые щиты. А серьезные экономические договоры. Дружина путем войны принесла своим мир, прорубила общине выход на рынки, как сказали бы сегодня. И установила это на межгосударственных условиях с сильнейшей на то время державой мира – вторым Римом, Византией.
Более того, мы пошли дальше всех – став Третьим Римом. И последним. И во многом благодаря налаженному, самому совершенному способу управления, основанному именно на обратной связи, без каких-либо «прокладок». Это внутреннее отличительное свойство русского ядерного реактора, сродни эффекту сверхпроводимости в материальном мире. Без которого невозможно было бы вообще себе представить нечто единое на таком огромном пространстве, как ты ни назовись. Одна вера, одна правда, единый простой и понятный порядок – вот Русь.
Князь Владимир, уничтожив кварталы процентщиков в Киеве и изгнав их с наших земель – только усилил качественные процессырусского дружинно-общинного ядерного государственного реактора. Избавившись от отношений наживы, процентов и скопидомства, мы все научились отдавать, получив настоящую свободу, очистившись от шлака. Дружинник, или можно сказать, военный общинник – жертвовал все свое умение, волю и жизнь. Защищая русский мир, прокладывая возможности тому, что делал пахарь, охотник, пасечник в самых отдаленных и глухих уголках.
Именно это искусство отдавать пришлось восстанавливать Минину и Пожарскому в Ярославле, где они долго стояли и не двигались на Москву. «Строили землю». Установили необходимый мобилизационный предел – «пятую деньгу» с каждого на общее дело. Именно из этих взаимоотношений появляются ресурсы на общее русское дело и сегодня.
Ресурсы. Сколько у нас средств?
Мы начнем побеждать, когда – парадоксально, научимся держать связь, а не бодриться в комиссарских образах, научимся отдавать и жертвовать, а не приобретать крохи. Для большинства движений – это нонсенс, поскольку они начинают с самого первого вопроса – где найти тот «финансовый поток», который можно потратить на создание вывески движа… А потом уж, как наемники, собирать «торпед», торгуя людьми в итоге… Как во времена Хазарии – под вывеской благих намерений – платить дань русской кровью.
Если же ставить задачу движения по направлению к освобождению от ига лютых богоборец и власти их, то реальными, настоящими, стратегически выверенными должны быть и современные подходы к вопросу сил и средств движения. Средств сегодня столько, сколько русских людей на связи и понимает важность решения этой задачи, живет желанием и духом свободной и прекрасной Руси. Столько, сколько тех, кто следует основному русскому цивилизационному принципу – ты настолько русский, насколько отдал себя сегодня. Этот принцип противоположен принципу наступившей цивилизации – ты, это сколько сегодня потребил, сколько украл, сколько пустил под кавказский нож, изнасиловал, порезал, развратил…
Реализации умения жить по-русски – отдавать все, что можешь, не требуя ничего взамен,тоже надо учиться. Этому нас учит и история, когда во времена ополчения все, кто мог, в первую очередь русские монастыри, даже находясь в многомесячной осаде – отдали все для спасения страны и народа. Этому учит нас вера, в корне противоположная тем основам, которые навязывает «чечено-израиль» (ты – сколько ты отнял, или насколько обманул).
Соответственно, жизнь на иных принципах, отличных от тех, что жили наши предки – не приведет нас ни к чему положительному, наоборот, будет только очередной петлей блуждания в потемках чужих пиров. Их счет, шкала измерений – это сколько ты «зарэзал», поимел, обобрал. Наш счет, наша система координат – сколько ты спас, сберег, защитил. Их счет – физический, наш счет – духовный.Не надо переходить на их шкалу измерений – богатства и «уровни жизни».Надо считать по-нашенски: ты – это сколько у тебя братьев. Ты – это насколько ты жив духовно, насколько ты живешь по русской правде, сколько лукавства ты изгнал.
С этой точки зрения – движение, это и есть большая русская семья (никогда и никто не пропишет этих норм в лукавых конституциях, конституциях захвата и грабежа). Наше «золото» – это люди, это восстановленные отношения, это вставшие вместе русские воины.
Сколько у нас людей?
Один из основных вопросов, интересующих также и противника. Их столько, сколько отозвалось на приглашение на войну, которую не мы затеяли. На пир русского веселого дела, где отдают и делятся. Много званных, да мало избранных.
Те, кто прячется за отговорками, что не видно стреляющего врага, званы, да не избраны. Разве не льется постоянно русская кровь? Оттого, что ты не улавливаешь гула колонн техники и рева бомбардировщиков – разве восстанут из пепла порушенные деревеньки и производства? Оттого, что ты не слышишь мерной оккупантской поступи, разве легче будет русским детям-сиротам, которых сейчас беспризорных уже больше чем после всех войн? Если ты не замечаешь дымка крематориев, разве встанут миллионы русских, уже упавших по кладбищам?
Пришло время войны.
Пришло оно для русского мира. К нам явился «чечено-израиль». Стоящий на проценте. Похваляющийся кривым ножичком. Золотым пистолетиком. Либеральными «ценностями». К нам явились те, кто ненавидит все в нас – наш ум, дух, волю. И разве у нас нет ответа на это? Разве уже безвозвратно порушены те связи, что связывали русскую общину в единый организм. Разве утеряны навыки дружного, дружинного взаимодействия? Конечно, нет.
В обществе, потонувшем в потреблядстве, как в грязи, скрыты люди-самородки. Для того, чтоб их найти, необходимы механизмы не просто информирования, как все плохо, а обратной связи. Чтоб улавливать ответ. Чтоб слышать – кто живой, Чтоб налаживать связь с теми, кто еще не пропал. Просто информирование о том, что есть такое движение – бесполезно без организационной кристаллизации и связь – первый шаг. У нас столько людей – сколько их включено в современное полюдье.
Служба дни и ночи
«Служить верой и правдой» – одна из основных расхожих норм отношений русской иерархии. Редко рассматриваемая аксиома, шаблон. Но если присмотреться – говорящая как раз об организационных основах Руси. Служение верой – образец общинного мышления, правдой – дружинного (исправлять, применять силу к правде, обнажать меч).
В процессе приобретения русского стандарта взаимоотношений, многие междоусобицы существовавших уже сил, решались именно установлением мира ради креста и правды. Так же, как человек – это не только набор атомов и молекул, не только плоть. Так и русское государство возникло из синтеза общинно-дружинной жизни. Но не равно им.
Оно возникло как подобие высшего образца. Царства высшей воли. Которая совершается, яко на небеси, и на земле. Русь не превратила веру в католическую картинку гвардейско-кардинальской беготни. Она не использовала, как протестантизм, веру для мольбы о богатстве и сопутствии в успехе. Не поставила ее служанкой восточной деиндивидуализации и слепого подчинения. И уж тем более, не приравняла веру к золотому шекелю (победил на аукционе – читаешь молитву в синагоге, из их современной практики).
Русь просто приняла веру. И стала святой.
В соответствии с этим стали преображаться внутренние отношения, или возникать новые, если их не было. В нашем человеческо-ядерном реакторе, очищенном от тормозящей процентной трухи заработал процесс взаимодействия священства, общинных старшин и тех, кто имел длинную волю, наиболее жертвенных, пассионарных.
Русское слово владеть, володеть – волю делать, как раз и стало синонимом власти. И вовсе не в смысле «обладания-владения», как принято в обыденной речи сейчас. Но в качестве проводника высшей, авторитетнейшей, непререкаемой воли– «да будет воля Твоя».
Такие люди составляли и княжеские дружины, и основу духовного строя, монашество. Такие люди несли тот порядок, которым является государство – во все уголки, совершали «полюдье», ездили по людям. Они первые выступали на защиту земли и ее интересов (после походов на Константинополь заключались договора о торговле тем, что Русь сама производила, а не спекулянтские договора перепродажи Ганзы или Генуи). Такие люди основывали русские города, отличающиеся от западных «компаний», восточных «скопищ» и ближневосточных «торжищ». Кроме первоначального варяжского опыта соединения дружины с общиной необходимо отметить, что многие русские города возникли первоначальным основанием монастыря, к которому потом стремилась община (Сергиев Посад и последующие примеры тех, кто разлетелся из «гнезда Сергиева» – тому примером).
Такие люди в этап притирания разных земель и городов в единое государство – выступали вперед с «правдой и крестом», парадоксально, снимая с себя доспехи перед сражением, в знак того, что с ними основная сила и власть – небесная.
Например: «Для новгородцев, которые шли впереди войска союзников на труднейший, смертельный штурм, обнажение было с одной стороны – символом высшего напряжения сил, когда человек готов и способен совершить невозможное, а с другой стороны – это знак непринадлежности к этому миру и, значит, неуязвимости для сил этого мира… Это урок: несмотря на превосходство в количестве, кара неизбежно настигает отступников: войско Ярослава и Юрия потеряло для «креста и правды» 9 233 человека, а союзники потеряли 6 человек». (см. «Семантическая загадка событий липецкой битвы 1216 года» В.Н.Варнаев)
Порядок служения верой и правдой
В математике есть такое понятие, как объединение множеств. В общественном смысле оно, как иллюстрация не механического, конечно, а приобретающего иные качества объединения сил, в котором есть у каждого и своя область деятельности. Это форма, из которой ничего не утекает. Русь, как сосуд святости, где не льется через дыры спекуляции и наживы, насилия и гордости – благодать, превращающаяся в скверну.
Те, кто выводят государство, как цель, как систему, вызванную к существованию разделением труда, организованную лишь запросами экономической деятельности – ставят логику общественных событий с ног на голову. Сегодня уже само русское общество изжило эту порочную практику первичности материи и разделения труда. Если так все двигалось и развивалось при горбачевых-ельциных, и так все устроено замечательно в книжках, то с какой стати чубайсова воля смогла все порушить, и с какой стати все, к чему прикоснулась химера – переродилось? Бывшие «стройбанки», инвестировавшие в стройки социализма вдруг стали процентными грабителями народа. Ласковые и заботливые менты из «джентльменов удачи» переродились в обкуренных стрелков людей по магазинам…Комсомольские вожаки – переобулись в одежды олигархов…
Кто всех их коснулся? Конечно, не разделение труда. Дух корысти. Стяжательства. Сатанинской гордыни и ненависти к Руси. Химера – это яма сатанинских нечистот и смрада страстей. Вот основа химеры и ее ростков – антирусского антигосударства. Где на первом месте пехота химеры – бездушные менеджеры-«управленцы» на одном фланге, а головорезы, вырезавшие русских в Грозном, на другом фланге. Их силы – как в кривом зеркале повторяют наши.
Государство Руси – это приобретающее иное качество, объединение при основах духовной общинно-дружинной самоорганизации. А пересечением, качественной квинтэссенцией становится монастырь. Средоточие веры, знания и воли. Он и общежительный по своей сути. Он и нестяжательный («чего ни хватись того и нет» в Сергиевой обители, которую еще и медведь приходил трясти, требуя сухарей в голодное время). Он и дружинный. Куда стремились лучшие. Многие, пройдя войны, или тяжесть и ответственность русской власти, приходили в монастырь, принимали схиму. А бывали и наоборот, как Пересвет и Ослябя – вновь бились. Во время войны выдерживали осады, давая прибежище окрестным людям.
В кривом зеркале химеры – все наоборот: стяжание, эгоизм, театр и лицедейство…
Нам вновь как никогда нужен опыт симфонии, сочетания всех русских сил и средств, чтоб запустить остывающий русский человеческий реактор. Мы рождены русскими. Но стать ими должны в процессе реализации этого опыта. В национальном горниле переплавляются те идеи инеобходимые меры организации и усложнения, которые дает нам внешний мир.
Многие в нынешнем хаосе полагают, что приобретение «правильной» формы устроения общества даст нам выход. Через партийное строительство или же некое установление кем-то нового «народного» права. Где много раз звучит слово «надо». Но никогда не дается механизм реализации этого «надо» и не указываются никакие силы, осуществляющее этот замечательный на бумаге «проэкт».
На русском поле очень много еще «агрономов-сусликов», которые предлагают выход в цепочке правильных «действий» – убрать тех-то, наказать тех-то, опять же подразумевая, что остальным «надо» молча стать той силой, которой они будут по-комиссарски указывать. И единицы на практике пытаются хотя бы обнаружить – а каково это – донести до молодежи русской – ну хоть минимальную задачу того, что «надо». Без этой практики, без опыта создания сил и взаимодействия – все мечты о построении прекрасного русского государства – лишь лозунги или благие намерения, которыми выстлана дорога в чубайсовский ад.
Хазария ненавидит Русь, поскольку мы ее уже разрушали и изгоняли. Сегодня она явилась с пехотой в виде «детей гор», которые в принципе ненавидят любое государственное, «упорядочивающее» и организующее начало, и, соответственно, народ, который олицетворяет для них это начало (А.Кочетов). Они вырастили своих либеральных кукушат, с которыми уже тесно в гнезде. И логически должны уже стремиться закончить нашу историю. И растворить Русь.
«Если в современном русском сознании и языке существует оппозиция народ – государство (лозунг типа «народ и партия едины» лишь подтверждает их разъединённость самим фактом необходимости своего существования; «антинародное государство» «народные массы и правящий класс» и т.п.), то в Несторово время термин Земля означал не столько территорию, сколько народ, объединённый государственной организацией. – 380(к с.7) Таким образом, история народа – это история его государства и наоборот» (Егоров К.Л. Образование Киевской Руси).
Порядок ответа на все это – прост.Определить свое место на этой войне. Определить характер связи со своими. Постоянно уделять время взаимодействию. Налаживать связь с русскими дружинами и общинами, и иными формами самоорганизации. Переводить тех, кто еще сидит на диване в иное состояние. Из компании – к группе. Из дружеских посиделок – к отточенности дружинной формы. Из потребления новостей «как все плохо» к самооценке – сколько сегодня сделано и отдано. Из самообманапро точки невозврата – к бодрости постоянной подготовки. От расслабленных отношений к тому, чем украшается истинный воин – духом миротворчества и защиты, готовностью быть первым.
Прийти на войну
Когда ты станешь воином, жизнь изменится. Утихнут дружеские попойки, и станут неважными вчерашние потребности. Время будет идти не от наслаждения к следующему кайфу, а в обратную сторону: от русской крови к русскому миру. Забывая о себе, родимом, обнаружишь потребность защищать других. Твоей станет не только радость участия в общем деле, но и общая боль, когда режут русских девочек, как Василиса Галицына. Если тобой не двигал разум, убеждения или вера, то страх, что завтра это будет твой ребенок – подскажет тебе, что делать. Все тело будет ломить от боли, что все не так, когда обнаружишь, что все несделанное, неотданное давило, оказывается, на тебя, похлеще атмосферного столба, а ты не замечал в наркотическом сне. Разум будет ломить, что пока наши дети страдали, пока люди гибли, пока шли в тюрьмы, лагеря – ты еще думал, стоит ли выйти на связь, укрепить окружение…
Твоя честь – это все, что ты «заработал», научившись отдавать. Твоя честь – это то сокровище, которое не украсть ни одному вору. Твоя честь – это то, насколько ты сберег своих товарищей. Твоя честь – желание умереть раньше других, но с честью, и обязанность дойти до победы.
Нас немного, но главное – приобретенное современное умение. Ты – это те, к кому ты пойдешь в вечности. К кому ты направляешься? К тем, кто предпочел не видеть льющейся русской крови и не чувствовать боль за наших детей? Или к тем, кто встретил войну достойно, по-нашему? В этом выборе не надо много «схем» или высоких слов о своих убеждениях. Ты – это то, как и с кем вместе ты готов умереть на этой войне или победить.