Автор-Димитрий Саввин.
Объективно неизбежный крах путинской антирусской тирании, в независимости от наших желаний и предпочтений, достаточно жестко определяет для всех русских националистов алгоритм последующих действий. Суть его заключается в том, что даже в том случае, если нынешний номенклатурно-олигархический режим уйдет по самому мягкому сценарию (через проведения свободных выборов), его гнилое политико-экономическое наследие реконструировать, «скорректировать» не удастся. Строить многое – а вернее сказать, почти все – придется с нуля.
В этой ситуации естественно и неизбежно выделение определенного национального авангарда, который сможет мобилизовать весь народ на дело возрождения русской государственности. Само собой, политическое ядро этого авангарда в значительной мере составят русские националистические организации. Но крайне желательно и даже необходимо, чтобы другой его частью была та сила, которая исторически стояла на страже российской государственности и была едва ли не самым мощным ее «мотором» – а именно, казачество.
История так называемого «возрождения казачества» – точнее, судорожных попыток возрождения – весьма разнообразна. Есть здесь и ужасающие, трагические страницы (геноцид терских казаков в Чечне), хватает и самой низкопробной клоунады. И по-другому при необольшевицком режиме и не могло быть.
Почему не получилось «у них» и получится «у нас»?
Казачий ренессанс, очертания которого стали просматриваться уже в конце 80-х, многих природных казаков (а равно и сочувствующих им) застал врасплох. С одной стороны, что называется, «сама идея» многим нравилась. С другой – не очень было понятно, как эту самую идею реализовывать. Казачество до 1917 г. занимало свое, строго определенное место в социальной структуре Российской Империи. И прямых аналогов этой нише в новых условиях для казаков решительно не просматривалось.
Быть может, именно на это и рассчитывали либералы, которые поначалу пытались играть карту «возрождения казачества» (сейчас об этом редко говорят, но те, кто был в казачестве в начале 1990-х, сие помнят). Как пропагандистский козырь в стычках с КПСС тема была весьма удачная, а реального возвращения казаков леволиберальная среда не боялась как раз потому, что никакой политической, экономической и социальной ниши для них не было. «Казачий проект» должен был «выстрелить» – и исчезнуть. Однако, как это часто бывает в таких случаях, произошел «сбой» – несколько больше людей, чем ожидалось, отнеслись к своему казачьему званию несколько серьезней, чем предполагалось. Что именно здесь сработало – определенно сказать трудно. По молитвам ли мучеников-казаков их внуки вспомнили о своих корнях, или генетическая память сработала, или же в определенный момент перестроечный политический калейдоскоп причудливо провернулся, открыв для казаков несколько большие возможности, чем для остальных русских людей, что придало импульс движению – Бог весть! Но казачество не рассосалось среди множества других пиар-проектов эпохи раннего ельцинизма, выжило и тем самым стало частью реальности.
Ельцинский режим, не без некоторой досады обнаруживший, что «больной скорее жив, чем мертв», решил попросту блокировать все возможные пути для его дальнейшего развития. Сделать это было легко: для роста и утверждения казачества в новых условиях нужна была соответствующая законодательная база, нужны были и экономические основания. «Забыв» о казаках, режим тем самым и перекрыл кислород столь не к месту появившимся наследникам донцов, терцев и кубанцев – в надежде, что те сами передохнут.
Надежда, надо сказать, в значительной степени оправдалась. Возрожденное казачество раздирали и раздирают противоречия, которые не преодолены до сих пор. А именно:
1) Отношение к власти. Исторически, казаки – это государственники, опора Престола. Но допустимо ли идти на службу к нынешнему антирусскому режиму? Или все же идти, но для того, чтобы иметь больше возможностей послужить России? Отсюда проистекает знаменитый конфликт, связанный с так называемым «реестром». Часть казаков практически напросилась к эрэфийскому правительству на госслужбу, огрызок которой и получила. Что делать в рамках этого реестра, не очень понятно. Что делать за его пределами – тоже. Но раскол (и весьма серьезный раскол) среди казаков стал фактом.
2) Идеологические противоречия. До 1917 г. года единство казачества базировалось на таких незыблемых основах, как Православие и монархизм (правда, были и неправославные казаки, но в целом их процент был невелик). Однако сейчас эти ценности близки далеко не всем. Кроме монархистов, существует некоторое количество приверженцев идей «красного казачества», не говоря уже об идеологии «казакизма» – казачьего «национализма». В итоге, воззрения людей, надевающих сегодня казачью справу, настолько различны, что очень часто ничего, кроме справы и вороха крестообразных значков, их не объединяет.
Кроме того, исторически казак – это свободный собственник. Экономическая независимость и самостоятельность в ведении хозяйственной деятельности всегда были одним из важнейших факторов, формировавших казачью ментальность. Однако стать такими свободными собственниками в 90-е у абсолютного большинства казаков не было возможности. В сочетании с вышеназванными двумя коренными противоречиями, это не могло не привести к началу деградации и распада казачества.
Да, казаки в 90-е и «нулевые» годы сумели добиться определенных локальных успехов. Можно вспомнить отдельные станицы, которые действительно сумели возродить традиционный казачий уклад, а также уникальную деятельность Владимира Мелихова, или героев-добровольцев из числа казаков, сражавшихся в Югославии и Приднестровье – но все это были лишь отдельные достижения и победы, которым, однако, не удалось сложиться в единую и мощную силу, каковой некогда было казачество. Что, собственно, нынешнему оккупационному режиму и надо.
Задачи грядущей национальной русской власти очевидны и идут, так сказать, от противного. Необходимо дать возможность для 1) быстрого формирования соответствующей экономической базы, обезпечивающей существование казака как свободного собственника, и 2) интегрировать казаков как социальную корпорацию в новую систему вооруженных сил русского национального государства таким образом, чтобы они стали ее необходимой и важной составляющей. Естественно, возникает вопрос:
…зачем?
В первую очередь, потому, что это объективно необходимо для формирования боеспособной Русской Армии.
Россия, в силу чрезвычайно большой протяженности своих границ, не может обойтись небольшими, исключительно профессиональными Вооруженными Силами. Но при этом также очевидно, что старая система обязательного воинского призыва уже не подходит. За 1-2 года невозможно подготовить воина-профессионала, в совершенстве владеющего современной боевой техникой, да так, чтобы он, обучившись, еще и порядочно послужить успел. Задача срочной службы будет несколько иная: в первую очередь, подготовка резервистов, во вторую – строевая служба, но на второстепенных ролях, в рядах своего рода вспомогательных войск.
Стало быть, необходима система смешанного комплектования Армии. И в этой ситуации казачество должно стать 1) источником – быть может, основным – профессиональных воинских кадров, и 2) социальной корпорацией, все члены которой регулярно проходят воинскую переподготовку – то есть, своего рода, «полупрофессиональным» воинским сословием. Идея эта не так абсурдна, как кажется, и примеры ее успешно реализации в истории XX столетия встречались неоднократно.
Чтобы обустроить Россию, нужно обустроить казачество.
В предшествующей (по смыслу) статье «Образы будущего: о национальном, региональном, административном…» я уже писал о модели административно-территориального устройства будущей русской России. Среди прочих территорий, безусловно, следует выделить земли казачьих войск. В их пределах казакам должны быть предоставлены особые права (о которых ниже), а непосредственно в казачьих станицах (в данном случае, это аналог описанных в названной статье общин) должна существовать собственная, автономная система казачьего самоуправления. Коренные отличия ее от прочих общин должны быть следующие:
1) Единство военной и гражданской власти в лице Казачьего круга и избираемого им станичного атамана. Последний несет личную ответственность за подготовку казаков к воинской службе, а в случае нужды – за мобилизацию и т.п.
2) Полицейская служба (поддержание общественного порядка) должна осуществляться силами своих казаков.
3) Если всему населению России должно быть позволено хранение и применение короткоствольного огнестрельного оружия для защиты своей жизни и собственности, то права казаков в этом отношении должны быть шире. Всякий казак (за исключением тех, кто в силу возраста или болезни неспособен к несению воинской службы) должен быть наделен правом на хранение автоматического оружия и полного комплекта воинского снаряжения, за исключением некоторых видов спецсредств, которые могут находиться в распоряжении станичного атамана. Кроме того, станицам может передаваться в безсрочное безвозмездное пользования, с обязательством поддерживать ее в должном порядке, бронетехника.
Также особым образом должна быть выстроена образовательная система в станицах. В идеале, здесь военная подготовка в средних школах должна начинаться не позднее пятого класса, и продолжаться до конца обучения.
Служба, которую должны нести казаки, может подразделяться примерно на три категории:
1) Собственно воинская служба в регулярных (казачьих) армейских частях. Будет разумным для всех казаков установить более длительный срок воинской службы (например, 3 года), чем для остальных граждан. Разумеется, под таковой «срочной» подразумевается именно воинская служба, а не нынешнее «нечто», более всего напоминающее зону.
2) Охрана границ. Следует постепенно восстанавливать вдоль государственных рубежей казачьи поселения-станицы. Казакам, которые добровольно согласятся не только там жить, но и исполнять обязанности пограничной стражи (участвовать в патрулировании и т.п.) следует, кроме денежного оклада, безплатно выделять землю и выдавать льготные безпроцентные кредиты на постройку дома и «обзаведение» в целом. Причем если человек живет и служит в такой пограничной станице не менее 5 лет, то 25% суммы кредита должно выплачиваться за счет государства. Если 10 лет – то, соответственно, 50%, 15 – 100%. Такие же льготные безпроцентные кредиты должны выдаваться живущим при границе казакам для организации собственного бизнеса.
3) Служба в резерве. Казаки, не служащие в армейских подразделениях и не занятые на охране границ, могут пользоваться всеми казачьими правами и льготами при условии, что, отслужив более долгий срок обязательной воинской службы, они потом будут ежегодно призываться на службу – на один месяц (до достижения 45-летнего возраста). При этом они должны быть обязаны сдавать соответствующие армейские нормативы, проходить раз в несколько лет переподготовку, и т.п. Как и первым двум категориям казаков, им следует присваивать воинские звания за выслугу лет, но сроки этой выслуги, однако, должны быть существенно большими.
Подобное совмещение гражданской жизни и воинской службы не так уж невероятно, как может показаться на первый взгляд. Например, в Родезии, в период войны с терроризмом, достаточно распространенной была ситуация, когда мужчина, полгода работавший инженером, другие полгода проводил в рядах спецподразделений, охотящихся на черных бандитов. Собственно, именно такое сочетание воинского и гражданского исторически было присуще и русским казакам.
Разумеется, за подобную службу казаки должны быть наделены рядом привилегий и льгот. Таковыми, общими для всех вышеперечисленных категорий, должны быть:
1) Радикальное снижение налогового бремени – минимум в два раза в сравнении с прочими категориями населения.
2) Воинская пенсия для всех казаков, достигших 45-летнего возраста, вне зависимости от того, как именно они проходили службу.
3) Государственная система кредитования казачьих бизнес-проектов (реализуемых, однако, только на территории того или иного казачьего войска).
Осуществление данной схемы позволит превратить казаков из некоего историко-культурного реликта в грозную силу. Во-первых, Русская Армия получит мощнейший кадровый ресурс и тот многочисленный воинский слой, который будет необходимой скрепляющей силой между «штучными» профессиональными спецподразделениями и массой резервистов, подготовленных в период обязательной службы за десять месяцев (максимум, за год). Во-вторых, ТАКОЕ казачество никогда без боя не отдаст ни своих прав, ни своей Родины.
И в таком качестве казаки станут надежной охраной национальной Русской государственности, венцом которой, в конечном итоге, должно стать Православное Самодержавие.
