Ещё в 1918 году жидобольшевики ввели закон против антисемитизма. Расстрелять по нему могли и за неосторожное слово, и за хранение запретной литературы. Например, Нилуса. Впоследствии закон был заменён до боли узнаваемым сегодня эквивалентом: статьёй 59-7 Уголовного Кодекса («Пропаганда или агитация, направленные к возбуждению национальной или религиозной вражды или розни»).
Именно на заре большевизма и период расцвета его, слово «русский» впервые было поставлено вне закона. «Русский» — значит, патриот, националист, антисемит – враг, которому нет места в стране торжествующего Интернационала.
Одной из иллюстраций этого процесса служит травля поэтов крестьянского направления в начале 20-х годов. В 1923 году за «разжигание национальной вражды» предстали перед судом Сергей Есенин, Сергей Клычков, Петр Орешин и Алексей Ганин. «Разжигание» заключалось в том, что в столовой на Мясницкой неизвестный обозвал их антисемитами, дебоширами, пьяницами и русскими хамами, за что тут же был ответно обруган Есениным «жидовской мордой». Будь «морда» иной, поэта бы, наверное, простили, но… «Пострадавший» Марк Роткин немедленно привёл милицию, и Есенина с друзьями задержали. «Русские мужики – хамы!» — бросил Роткин им вслед. Разумеется, называть русских хамами «разжиганием» не было, а, вот, «морда» — дело совсем иного рода. В тот же день вечером в Литературном институте были отменены все лекции и объявлен экстренный митинг по случаю «антисемитского буйства группы поэтов». Руководил митингом Борис Фридман. Страницы московских газет тех дней пестрели «мнениями народа», и «политическими оценками»… «Поэтов под народный суд!», «Им нет места в нашей семье!», — требовала пресса от имени «народа»…
В этот период Алексей Алексеевич Ганин написал свой знаменитый манифест, в котором с беспощадной точностью определил существо большевистской, антинациональной системы:
«В лице господствующей в России РКП мы имеем не столько политическую партию, сколько воинствующую секту изуверов-человеконенавистников, напоминающую если не по форме своих ритуалов, то по сути своей этики и губительной деятельности средневековые секты сатанистов и дьяволопоклонников. За всеми словами о коммунизме, о свободе, о равенстве и братстве народов — таятся смерть и разрушения, разрушения и смерть».
Для нас теперь нет никакого сомнения, что та злая воля, которая положена в основу современного советского строя, заинтересована в гибели не только России, как одной из нынешних христианских держав, но всего христианского мира.
Всякий, кто умеет честно, по-человечески мыслить, тот из всего существующего положения в России ясно увидит, к чему на самом деле стремится эта изуверская секта.
Завладев Россией, она вместо свободы несет неслыханный деспотизм и рабство под так называемым «государственным капитализмом». Вместо законности — дикий произвол Чека и Ревтрибуналов; вместо хозяйственно-культурного строительства — разгром культуры и всей хозяйственной жизни страны; вместо справедливости — неслыханное взяточничество, подкупы, клевета, канцелярские издевательства и казнокрадство. Вместо охраны труда — труд государственных бесправных рабов. Три пятых школ, существовавших в деревенской России, закрыты. Врачебной помощи почти нет, потому что все народные больницы и врачебные пункты за отсутствием средств и медикаментов влачат жалкое существование. Высшие учебные заведения терроризированы и задавлены как наиболее враждебные существующей глупости».
13 ноября 1924 года чекисты открыли «Дело «Ордена русских фашистов». По нему в качестве «главаря» был арестован великий русский поэт Алексей Ганин и ещё 13 человек, большей частью, также поэты. Ганин и несколько его «однодельцев» были расстреляны без суда, остальные сосланы на Соловки, откуда вернулись лишь двое.
Литературовед Лидия Гинзбург в 1926 году записала в дневнике: «У нас сейчас допускаются всяческие национальные чувства, за исключением великороссийских. Даже еврейский национализм, разбитый революцией в лице сионистов и еврейских меньшевиков, начинает теперь возрождаться… Это имеет свой хоть и не логический, но исторический смысл: великорусский национализм слишком связан с идеологией контрреволюции (патриотизм), но это жестоко оскорбляет нас в нашей преданности русской культуре».
В 1930 году на XVI съезде ВКП(б) в качестве главных угроз социалистическому строительству отмечались опасность национализма, «великодержавный уклон», «стремление отживающих классов ранее великорусской нации вернуть себе утраченные привилегии».
После убийства Алексея Ганина до конца 30-х годов плеяда крестьянских поэтов, как носителей русской идентичности, была уничтожена полностью. Особенно ярок в этом смысле пример поэта Павла Васильева. «Певец кондового казачества», «осколок кулачья», «мнимый талант», «хулиган фашистского пошиба» — это всё он, Павел Васильев… Главный удар по нему был нанесён Максимом Горьким. Одновременно две центральные и две «литературные» газеты опубликовали 14 июня 1934 года первую часть его статьи, в которой говорилось:
«Жалуются, что поэт Павел Васильев хулиганит хуже, чем хулиганил Сергей Есенин. Но в то время, как одни порицают хулигана, — другие восхищаются его даровитостью, «широтой натуры», его «кондовой мужицкой силищей» и т.д. Но порицающие ничего не делают для того, чтоб обеззаразить свою среду от присутствия в ней хулигана, хотя ясно, что, если он действительно является заразным началом, его следует как-то изолировать. А те, которые восхищаются талантом П. Васильева, не делают никаких попыток, чтоб перевоспитать его. Вывод отсюда ясен: и те и другие одинаково социально пассивны, и те и другие по существу своему равнодушно «взирают» на порчу литературных нравов, на отравление молодёжи хулиганством, хотя от хулиганства до фашизма расстояние «короче воробьиного носа».
Вскоре после этого Васильев подрался с поэтом Джеком Алтаузеном, оскорбившим грубым словом его спутницу. 24 мая 1935 года в «Правде» появилось открытое письмо, гласившее: «Павел Васильев устроил отвратительный дебош в писательском доме по проезду Художественного театра, где он избил поэта Алтаузена, сопровождая дебош гнусными антисемисткими и антисоветскими выкриками и угрозами расправы по адресу Асеева и других советских поэтов. Этот факт подтверждает, что Васильев уже давно прошел расстояние, отделяющее хулиганство от фашизма…»
В недрах НКВД было сфабриковано «дело террористической группы среди писателей, связанной с контрреволюционной организацией правых», целью которой была подготовка террористического акта в отношении лично товарища Сталина и других видных партийцев. Согласно версии «следствия», убить Вождя должен был никто иной, как Павел Васильев…
15 июля 1937 года, в закрытом судебном заседании Военной коллегии Верховного суда СССР под председательством Ульриха, «без участия обвинения и защиты и без вызова свидетелей», состоялось скорое разбирательство дела. На другой день поэт Павел Васильев был расстрелян в Лефортовской тюрьме и похоронен в общей могиле «невостребованных прахов» на новом кладбище Донского монастыря в Москве.
Великодержавный шовинизм в те годы приписывали многим неугодным писателям и поэтам.
Россия может быть возрождена лишь на фундаменте Православия и Русскости. Лишь прекратив кощунство жидизм, лишь восстановив в себе русскость (национальное самосознание),
мы сможем восстановить и наше Отечество, являющееся по слову последнего Императора, государством русского народа, в котором живут и другие народы, кроме жидов: их родина Израиль.
полностью:http://rys-strategia.ru/news/2018-02-05-4745
Учите русские пословицы господа, восстанавливайте свою русскость.