Владимир Махнач.
Отрывки из лекции-беседы историка Владимира Махнача «О Великой Отечественной войне и праздновании Дня Победы». Новоспасский монастырь, Москва. 2008.
Что такое фашизм. Почему нас пугают фашизмом.
Большевики во все времена были бездарны. Бездарность — это большевицкое качество. Потому все песни, которые успели своровать, они своровали. Ну, многие песни вы знаете, наверняка. И юнкерская песня «Смело мы в бой пойдем за Русь святую и как один прольем кровь молодую», и «Каховка», и «По долинам и по взгорьям» — белые песни! Но только лишь два или три года назад я узнал, что «Орленок» — это молодежная песня уральских казаков времен гражданской войны. У меня глаза на лоб вылезли. Нет, они категорически ничего не могут. Но, тут песня действительно по смыслу подошла.
Воевали мы с Германией, ну пусть с гитлеровской Германией. Но, что самое интересное, мы с фашистами действительно воевали в 1940-х годах, но только то были итальянские и испанские фашисты, а не немецкие. Гениальный спаситель Испании генералиссимус Франко (тогда еще генерал) ухитрился-таки довольно быстро выдернуть свою Синюю дивизию. А итальянцы вообще плохие вояки. Ну, просто плохие. Испанцы — хорошие. Так вот, понимаете, не воевали мы с фашизмом, не воевали, потому что фашистское движение в Германии — самая крупная организация «Стальной шлем» — было запрещено нацистами. Германский нацизм запретил германский фашизм. После прихода Гитлера к власти нацисты разогнали «Стальной шлем»!
Собственно, что такое фашизм? Я об этом писал вот здесь, в этой книге. Я не стараюсь реабилитировать фашизм. Фашизм проиграл. Он связался с нацизмом и проиграл в мировой войне. Но ведь фашизм есть всего лишь народное движение за восстановление традиционной общественности и государственности. Он вообще лежит вне национальной сферы.
Можно считать первым французским фашистом рыцаря, главнокомандующего Бертрана дю Геклена, который в начале Столетней войны в XIV веке собирал бюргерские, буржуазные отряды страшных молотобойцев защищать Францию. С достаточным основанием можно считать единственным крупным фашистским вождем в нашей истории Козьму Захаровича Минина, который собирал ополчение защищать традиционную общественность и государственность, и преуспел в этом, между прочим. «Фашистское государство» в теории фашизма есть вообще нонсенс, потому что как только фашизм побеждает, он теряет свой смысл, и можно спокойно идти по домам, развлекаться в кругу семьи. Никто даже не помышлял о нем на уровне первых теоретиков фашизма в конце 1920-х годов, например, итальянца Бенедетто Кроче или моего героя, испанца Хосе Антонио маркиза Примо де Ривера. А зачем? Какое «фашистское государство»?! Примо де Ривера полагал, что государство в Испании будет прежним, каким оно и было — Испанской монархией.
Памятник демократическому диктатору Козьме Минину и князу Пожарскому на Красной площади, ныне задвинут большевиками на край площади, чтобы не мешал советским парадам. Официальный титул Минина «Выборный человек всея земли» указывал на исключительные полномочия и больше никогда не повторялся в истории России.
Так вот, мы не воевали с германским фашизмом за отсутствием такового. Мы воевали с германским нацизмом. Почему же до сих пор повсюду мы слышим: «фашизм», «фашизм», «фашизм», «фашизм», «фашизм», «фашизм»?! А очень просто. Потому что они боятся фашизма. Фашизма, который не будет нацизмом. Потому нас пугают «русским фашизмом», которого, к сожалению, в общем нет. Они боятся и всегда боялись. Вот нацизм удивительно веротерпимым и национальнотерпимым русским категорически не прививается. А фашистское движение подобное «Фаланги» в Испании может появиться запросто! Но только тогда большевикам будет сразу «капут». Вот почему появился никогда не существовавший «германский фашизм».
Германский нацизм был плох, безусловно. Правда, он был, конечно, гораздо лучше большевицкого режима. На эти вопросы мне пришлось отвечать в очень символическом месте — в Калининграде, то есть в Кенигсберге, кажется, в 1995 или 1996 году. Там намечались тогда Кирилло-Мефодиевские чтения по проблемам образования. Что-то у них не увязалось, и они не стали их проводить. Москву представлял тогда еще молодой священник, а сейчас всеми уважаемый протоиерей, вам всем известный Артемий Владимиров и ваш покорный слуга. У нас были свои программы, мы занимались своими делами. Но одно у нас было общее. Нас обоих привезли в местный институт совершенствования учителей школ. Ну и мы с отцом Артемием каждый кратко выступили по 15-20 минут и приготовились отвечать на вопросы.
Я вычислил даже, кто прислал мне вопрос — старушенция, которая слушательницей быть никак не могла, а скорее всего, была преподавателем этих курсов. Старушенция прислала мне вопрос: «Как вы можете преподавать в православном университете, если вы антикоммунист, а первым коммунистом, как общеизвестно, был Иисус Христос?» Ну, на этот вопрос ответить легко. Я всегда отвечаю на вопрос. Но я понял, что ответить просто хоть и можно, но недостаточно. Я антикоммунист, потому что я историк и знаю, что коммунисты создали, причем в нашей стране, самый страшный режим, который был в мировой истории. И я вам сейчас докажу. Я не буду сравнивать коммунистический режим с царским в России или с капиталистическим в США. Я возьму по максимуму, я буду сравнивать с гитлеровской Германией. Там был скверный режим, очень жестокий, ошибочный. Так вот, смотрите. У них был тоталитарный режим, и у нас. У них было Гестапо, и у нас был НКВД. В Гестапо пытали, и в НКВД пытали. Но вот тут сходство заканчивается. Дальше начинаются различия. Если вам не повезло, и вы попали в Гестапо, из вас выбивали явки, связников, коды, пароли, из вас выпытывали ПРАВДУ. Если же вы попадали в НКВД, из вас выбивали признание в том, что вы румынский или японский шпион. То есть, из вас выбивали ЛОЖЬ: «Подпиши то, что я тебе приказываю!» Так какой режим страшнее? (…)
Вот такая, понимаете, получается коллизия. Значит, не с фашизмом, а с нацизмом мы воевали. А с фашизмом не воевали. Если даже гитлеровский нацизм немного лучше, чем коммунизм по-сталински, то фашизм Франко в Испании или Салазара в Португалии неизмеримо лучше. Слово фашизм притягательно. Фашизм честнее, честнее. Вот так!
+ + +
Я сознательно чтить этот день как День Победы не могу. Я объясню вам почему. Потому что в 1991 году, правда, не мы, а наше правительство (а у нас с 1917 года не было русского правительства) без единого выстрела отдало именно те территории, на которые в 1941 году, на полвека раньше претендовал Гитлер. Все остальное есть ложь, пьяный бред! Отнюдь Гитлер не собирался сравнять с землей Санкт‑Петербург, залить Москву водою и устроить здесь водохранилище. Повторяю еще раз, это бред. А претендовал он на то, на что Германия могла претендовать, на что у нее силенок хватало — на Прибалтику, Украину, Белоруссию и Кавказ с Крымом. Ну, еще для союзной Румынии — Бессарабию. И полный порядок! И вот в 1991 году, полвека спустя мы отдаем без войны эти территории, это жизненное пространство русской нации. «Жизненное пространство» — это не только немецкий, но и международный термин. А за что погибли 23 миллиона человек? Надо было тогда просто отойти на те рубежи и сказать: «Получайте. Возьмите, пожалуйста. Дай Бог вам здоровья. Кушайте». Нет? За что? За то, чтобы лучше жили евреи и цыгане? А нам какое дело до евреев и цыган? Да все евреи на земном шаре не стоят гибели 23 миллионов русских людей! Вместе с цыганами. Вот почему.
Когда война началась, разбегались полками, сдавались в плен батальонами, перебегали на сторону немцев ротами в полном составе. Солоневич не лгал. Большевицкий режим был ненавистен русскому народу. Но повторяю еще раз, Гитлер был настолько глуп, что позволил пробудиться инстинкту православного религиозного самосохранения даже притом, что на оккупированных территориях разрешали открывать церкви, сколько хочешь. Немцы ведь тоже разными были. И командующий одно время на Украине генерал-полковник Йоганнес Бласковиц потребовал у Гитлера, чтобы войска СС были подчинены ему или были выведены из его зоны, потому что они портят его отношения с населением. Но не на того напал! Вместо эсэсовцев вылетел Бласковиц с поста командующего. Однако эпизод-то был. Это инстинкт самосохранения, он не подводит. Если бы не он, какой день победы? Мы проиграли бы войну согласно плану «Барбаросса» за считанные недели. Сталина прикончили бы свои на всякий случай, причем, скорее всего, с особой жестокостью. Ну и так далее. А к настоящему моменту уже прошло бы столько десятилетий, с тех пор как мы избавились бы от германской оккупации, что мы бы уже плохо помнили, что тогда происходило, потому что от своей собственной сволочи избавиться труднее, чем от сволочи оккупационной.
+ + +
Отрывок из лекции «Владимирское предгосударство». Москва. Осень 2003.
Только для неумных людей история не имеет сослагательного наклонения. Ведь если нету сослагательного наклонения, то как же анализировать, не сопоставляя?
Если бы немцы победили нас в 1940-е годы, в Великой Отечественной войне, то у нас была бы только одна проблема — избавиться от оккупантов. И мы бы от них давно избавились: нас много, территория у нас гигантская. Мы уже давно забыли бы и про революцию и про оккупантов. И немцы, вероятно, жили бы с нами по соседству куда хуже, чем живут сейчас. Посильнее была бы Россия и намного богаче. А так мы до сих пор не можем избавиться от последствий революции, потому что от чужих оккупантов избавиться намного легче, чем от своих...
Владимир Махнач
Источник
Справка. Владимир Леонидович Махнач (2 апреля 1948, Москва — 5 мая 2009, Москва) — русский историк и православный просветитель, искусствовед, историк русской архитектуры, политический философ. Учился на историческом факультете МГУ (1973—1979). С 1987 г. работал преподавателем Московского архитектурного института (МАРХИ, с 1990 года — доцент). Впоследствии читал курсы лекций также в Литературном институте и других учебных заведениях. Специализировался на чтении историко-культурных лекционных курсов («История мировых культур», «История отечественной культуры», «История византийской культуры», «История русской архитектуры», «Очерки истории корпораций», «Историко-культурное введение в политологию») в различных московских вузах (Высшая школа экономики, Литературный институт, МИФИ, Институт журналистики и литературного творчества) и школах. Был профессором Православного университета Святого Иоанна Богослова. В последние годы жизни основным местом работы В. Махнача была Высшая школа экономики, где он в должности профессора читал курс «Политика: основные понятия (историко-культурное введение в политологию)». В 1990—2000-х годах были опубликованы многочисленные исторические и культурологические работы Махнача; он являлся также постоянным сотрудником и автором радиостанции «Радонеж», вёл цикл передач на «Народном радио». Похоронен в Москве на Перепечинском кладбище.
+ + +
Комментарий МВН
С уважаемым Владимiром Леонидовичем у нас контакты были редкими, в православных редакциях, но взаимоуважительными. Он несколько раз приглашал меня для чтения лекций его студентам в Православном университете Св. Иоанна Богослова, но я всё не находил времени. В целом считаю его высказывания в данной публикации правильными и полезными. Позволю себе не согласиться лишь со следующим его мнением:
«Но ведь фашизм есть всего лишь народное движение за восстановление традиционной общественности и государственности. Он вообще лежит вне национальной сферы… “Фашистское государство” в теории фашизма есть вообще нонсенс, потому что как только фашизм побеждает, он теряет свой смысл, и можно спокойно идти по домам, развлекаться в кругу семьи. Никто даже не помышлял о нем на уровне первых теоретиков фашизма в конце 1920-х годов».
Идеология фашизма в ХХ веке состояла не просто в восстании против какой-то антинародной власти с целью реставрации прежней традиционной государственности, а в создании национального корпоративного государства, о чем писал основоположник итальянского фашизма (одна из его работ так и называется “Корпоративное государство”, во всяком случае, так она озаглавлена в немецком переводе). Можно вообще считать, что суть фашизма состоит в корпоративизме как творческом ответе национальных сил Европы на победу антихристианских сил в Первой мiровой войне. Напомню главное.
Корпорация (от латинского: corpus, corporatio – тело, сословие, объединение) означает объединение людей и формирование представительных органов власти не по партийному признаку, а по их месту на службе обществу. Возможны корпорации разных отраслей хозяйства вне зависимости от конкретных профессий работников. Разные корпорации выполняют столь же взаимно необходимые функции в обществе, как органы одного тела. Выделением таких естественных структур и идеологией их осознанной взаимополезности (солидарности) европейские теоретики надеялись преодолеть классовый антагонизм и общественную несправедливость – но иным методом, чем уравнительный социализм. Важнейшее положение корпоративизма – отрицание классовой борьбы как самоубийственного раскола нации, равно как и отрицание атомизации нации при либеральной демократии. Нация в фашизме как ценность ставилась выше партий и классов, которой были обязаны служить все они.
Основатели корпоративизма видели в нем “экономическую демократию, органически вырастающую и опирающуюся на широкую народную основу… Корпоративная система преодолевает социализм и либерализм и создает новый синтез”, – писал Муссолини. (Mussolini B. Der Geist des Faschismus. München. 1941. S. 42, 23; Mussolini В. Korporativer Staat. Zürich. 1934. S. 20-21.) При этом корпорация имеет не только функцию защиты экономических интересов данной группы трудящихся перед работодателем и государством, но и совместную с ними функцию гармонизации социально-экономической жизни как своей отрасли, так и всей страны – вплоть до законодательного уровня (корпоративный парламент). “Корпорация строится снизу вверх равноправными членами: это есть осуществленное самоуправление”, которое дополняет сильную верховную власть, ‒ положительно оценивал корпоративизм И.А. Ильин (Наши задачи. Париж. 1956. Т. I. С. 310).
Следует также подчеркнуть, что в своей основе идеология корпоративизма имела католическое социальное учение, что совершенно очевидно в Испании, Португалии, и особенно наглядно выразилось в Австрии (об этом на нашем сайте имеются обстоятельные работы о. Георгия Титова).
Движение фашизма-корпоративизма успешно ширилось в Европе и привлекало значительные круги русской православной эмиграции (хотя и с изрядной долей критики). Чтобы его уничтожить и была подготовлена Вторая мiровая война посредством столкновения нацистской Германии и СССР. Только в этом смысле выражение “Победа над фашизмом” правильно, но не в том, в котором оно муссировалось в СССР и сейчас в РФ. Чтобы замаскировать национал-социалистическую сущность гитлеровского режима, левые публицисты в Европе и советская пропаганда натянули на него ярлык фашизма и приписали ему все нацистские преступления.
Махнач, Москва, радио «Радонеж». 2005.
Ведущий: Мы хотели сегодня построить нашу беседу так, чтобы выявить антиномичную составляющую судьбы русского народа в XX веке и во Второй мировой войне.
Ну, например, говорят, что люди, воевавшие на стороне немцев, — предатели, и они заслуживают всяческого порицания. С другой стороны раздаются голоса, что русские, поддерживавшие террористический большевицкий режим, на самом деле не поняли исторического шанса и обрекли нашу страну по окончании Второй мировой войны на еще почти сорок лет этого страшного советского режима.
Владимир Леонидович, как вам видится судьба нашей Родины в то страшное время XX века, во время Второй мировой войны? Прошу вас.
Махнач: Ну, во-первых, я должен вам сказать, что вопрос о предателях — это очень сложный вопрос. Иногда он прост. Если человек ради благоденствия, карьеры переходит на сторону врагов своего народа, он презренный предатель.
Заметьте, в Священном Писании сказано: «Не убий». И много чего сказано потом в развитие этой Синайской формулы. Но не сказано: «Не предавай». Почему? А потому что человека древнего, полудикого надо было Господу просвещать, чтобы он не убивал, а вот чтобы не предавал, не надо было, потому что люди и так не любили предателей. Вот этому-то не надо было учить. И самый страшный образ Священного Писания — это образ предателя Иуды.
Но далеко не каждый предатель имеет основания считать себя предателем. Например, были борцы с Наполеоном, которые сражались в войсках антинаполеоновской коалиции и даже вели в бой других: генерал Моро, генерал Сен-При. Они погибли, сражаясь с «отродьем революции», «оккупантом Франции», «людоедом» императором Наполеоном. Я затрудняюсь назвать Моро и Сен-При и других эмигрантов предателями. Они служили не кошельку, они служили идее и вообще считали, что служат Франции, освобождают Францию от Наполеона.
Или, например, когда состоялась так называемая Американская революция и бывшие английские колонии образовали Соединенные штаты Северной Америки, что сделали победители, которых, как известно, никогда не судят? Подобно тому, как мы убивали казаков, гноили в лагерях власовцев и бургомистров, американцев лишили гражданских прав, ограничили в свободе передвижения всех тех американцев, которые были верны своему совершенно законному английскому королю. Разве они предатели? Они чего предатели? Это преданность англо-саксонскому королю. Сейчас, конечно, уже давно нет англо-саксонских колоний, есть американцы, есть Америка. Но тогда разве были эти люди предателями? А может быть, наоборот, они-то как раз и не предали своего монарха.
Потому вопрос о предательстве историчен и индивидуален. Историчен в том смысле, как сложились отношения в ту эпоху, а индивидуален в том смысле, как вел себя каждый человек, который мог себя вести не только бескорыстно, но и жертвенно! И так, кстати, вели себя казаки в корпусах Краснова и фон Паннвица.
Ведущий: Только не мы гноили, а сталинская клика гноила все-таки, навязанная, чудовищная, инородная для русского населения большевицкая идеология.
Махнач: Да, для русской нации. Это правда. И старый, уже преклонных лет, немецкий кавалерист фон Паннвиц в этом смысле есть герой русского народа. Когда ему предложили покинуть русских казаков, он сказал, что он того не сделает, что они его офицеры и его рядовые, и он останется с ними. А его, между прочим, повесили, совершив военное преступление, повесили военнопленного, повесили высшего офицера.
Теперь обратимся к проблеме. Есть не только историческая проблема, но и онтологическая трагедия, то есть трагедия, восходящая к промыслу Бытия, трагедия в том, что русские и немцы в двух мировых войнах противостояли друг другу и друг друга убивали. Это, безусловно, всеевропейская трагедия, но считаю, что это и всемирная трагедия. Страшнее была, конечно, Первая мировая война. Тут уместно заметить, что большевики, которые говорят о подвиге членов партии коммунистов, комсомольцев, пионеров даже, забывают, что они служили той самой идее, которая предала побеждающую Россию в дни Первой мировой войны. Лучше бы нам с немцами не воевать. Но раз уж воевали, то лучше было бы победить. И, кстати, будь у нас Государь, мы бы не допустили того чудовищного унижения Германии и немцев, которое привело потом Гитлера. Вторая мировая война стала неизбежной не в 1934 году, когда Гитлер пришел к власти, а когда началась Первая мировая, и окончательно неизбежной, когда произошла омерзительная русская революция и погиб наш последний Государь.
Итак, это первое. Да, к этому готовили. За годы Первой мировой войны были разрушены сразу четыре империи. Они были разные. Одна уже переставала быть империей, и была жутко поганой, революционной, кровавой, убивавшей целые народы. Это Османская или иначе Турецкая империя. Другая изменила своему имперскому долгу, русских предавала не раз. Это Австро-Венгерская империя. Но ведь была уничтожена и Германская империя. И была уничтожена Российская империя.
И мы до сих пор, постоянно имеем дело с последствиями их гибели. Все, что происходит на Балканах, проблема Боснии и Герцеговины, Косовский кризис со всеми избиениями сербов и разрушениями православных святынь. Проблема Македонии, у которой нету исторических границ. Это статус Болгарии, нынешнее западничество в Болгарии. Это противоестественная для православных вестeрнизация Румынии, бывшей Валахии. Там нету ни одной исторической границы. Они все будут меняться. И никакое «прогрессивное человечество», и новый миропорядок, и, простите грубое слово, «мировое сообщество» изменить этого не смогут. Там будут воевать. А почему? А потому что были разрушены империи, разрушены и всемирными, и англосаксонскими антихристианскими силами.
Турция не только оккупировала, она зачистила армян, греков, ассирийцев, даже арабов на их законных землях. Значит, у Турции тоже нету исторических границ. А есть границы, созданные чудовищной Первой мировой войной. И после нее, естественно, все хотели от них избавиться. Этого хотели и русские, лишившиеся России, впервые расчлененной в 1917-1920 годах, расчлененной между многими государствами. И вот сейчас мы повторяем этот опыт. Россию еще раз расчленили в 1991 году, и продолжают расчленять, в том числе усилиями правительства «Российской Федерации», не без них.
Я говорил, наверное, десять лет назад в радиоэфире «Радонежа», что я поздравляю живых героев, это была их война, призываю почтить всех — как павших героев, так и героев, которые просто умерли с тех пор, в последующие годы. Видите ли, герой всегда герой. Поверьте мне, братья и сестры, непочтение к живому герою и к памяти мертвого героя — это хамство, причем в библейском смысле этого слова! В библейском первоначальном смысле этого слова! Это прегрешение Хама.
Герой всегда герой, он не виновен в том, что его начальники были подонками или дураками. Вот самый известный в мире герой — это, несомненно, древнегреческий Геракл. Вы все с детства знаете это имя. Заметьте, что он был образцом не только для языческих героев, но и для христианских героев: воинов Византии, воинов балканских славян. Они про Геракла слыхали. Неважно, был ли Геракл или не был. Я полагаю, что Геракл был, просто мы получили о нем сведения из мифологии, а не из строго написанной биографии Геракла. Так вот, какие бы подвиги не совершал Геракл, его начальниками всегда были, простите, подонки или дураки, а иногда одновременно подонки и дураки. Но их имен никто не помнит, а имя Геракла мы, христиане, помним уже две тысячи лет. Вот это правильное отношение к героизму!
В этом отношении герой, который с тобой сражается, тоже достоин доброй памяти. А победа над героем, который оказался твоим врагом, есть великая победа, дающая честь. Потому любой герой Великой Отечественной есть, несомненно, герой. И никакой Сталин, никакой Мехлис, никакой Каганович никакими силами не могут запятнать плащ-накидку русского героя.
Кстати сказать, никакой Гитлер, Гиммлер, Геббельс тоже не могут замарать мундир и русский трехцветный шеврон на рукаве героя, сражавшегося в Русской Освободительной армии. Он все равно герой. Вот давайте для начала с этим согласимся.
Но вернемся к войне. Слава Богу, что хоть сегодня последних героев окружаем уважением. Но все равно не умеем так, как это умеют в Германии, во Франции, в Соединенных Штатах, где с героями вообще не густо, не героический они народ. Задумайтесь, не только маршалов, генералов, даже полковников уже не осталось. Представьте себе, сколько лет было нынешнему герою. Я видел одного полковника. У него Орден Великой Отечественной, который он получал с юбилеем. То есть, во время войны был он в лучшем случае капитаном, а скорее даже старшим лейтенантом, и не с начала войны сражался. Вот это последние герои, а величайших героев давно уже нету в живых. Давайте любить героев, давайте помнить о героях, тем более, что нам сейчас нужны новые герои. И хотя мерзавцы интернационалисты, мерзавцы большевики распивали песенку: «Никто не даст нам избавления, ни Бог, ни царь и ни герой», я многогрешный решительно возражаю: Нам нужен сейчас и Бог, и царь, и герой!
Ведущий: Владимир Леонидович, а теперь я хотел бы услышать, что вы думаете о роли так называемых союзников во время Второй мировой войны, потому что Англия, США занимали позицию третьей выжидающей силы, пока русский и немецкий народы терзали, так сказать, друг друга в этой страшной войне и кровью русских солдат завоевывалась эта победа. Союзная коалиция высадила десант только в 1944 году, испугавшись, что если наступление наших войск будет продолжаться такими темпами, то вся Европа, по сути, окажется под властью Сталина. Да и потом, после окончания войны на западном фронте Сталин, связанный договором, перебросил огромную русскую группировку войск в Манчжурию, где американские войска почти пять лет вели войну, и Великая Квантунская армия была разбита нами в течение трех месяцев. Я говорю это как слышавший из уст очевидцев. Мой отец воевал с 1942 года по 1945 год на западном фронте, окончил войну в Вене, потом их посадили в эшелоны, ввели отряды особого назначения, чтобы солдаты не взбунтовались, сообщили, что едут в Москву и другие города России, и месяца два везли в Манчжурию довоевывать. Вот опять какая-то вечная сопровождающая русский народ боль, несправедливость, страдания. Прошу ваше объяснение роли этих так называемых союзников.
Махнач: Ну, здесь не надо искать мирового заговора. Союзники просто отстаивали свои интересы. Было совершенно очевидно уже в 1942 году, что Гитлер не потратит свои силы на десант через Па-де-Кале (Ла-Манш), и Англия не будет оккупирована. В этих условиях англо-саксонские правительства, тем более американское были готовы мириться с тем, что Англию бомбят, сбивают пачками английские самолеты. Кстати сказать, каждый четвертый летчик в Битве за Англию был поляк. Так что даже не одни англичане погибали: очень хорошо, пусть и славяне падают. Были и бомбардировки реактивными снарядами «Фау». В конце концов, они по-прежнему господствовали на морях. Немцы не могли выдержать войну на море, хотя оказались и лучшими моряками, и нос англичанам утерли уже в 1941 году, когда линейный корабль «Бисмарк» прикончил гордость английского флота, линейный крейсер «Худ» в присутствии еще одного английского линкора. Величайший позор английской морской нации!
Они играли свою игру. Они играли в будущее мировое господство. Они расчищали себе место. Окончательно в Африке, по возможности в Азии, устраняли Японию. Ну уж Европа само собой. Нашими руками.
Видите ли, в чем тут дело. Я потому и говорил о величайшей трагедии столкновения русского и немецкого народов, потому что не первый раз русские голыми руками таскают из огня каштаны для других и в том числе для англичан. Так было во время наполеоновских войн. Никогда добрым словом не помяну память императора Александра I, который своей деятельностью причинил колоссальный вред Вселенской Православной церкви и русской нации. Никогда! После тиранов он худший из русских императоров.
Разумеется, это антинациональная политика. Вы помянули здесь разгром Квантунской армии. Есть такой миф, что Сталин якобы переродился в национального лидера. Да ни в кого он не перерождался! Какая здесь национальная политика! Национальной политикой было бы на месте Сталина — предложить себя японскому императору в роли посредника в заключении мира с англичанами и американцами, предложить то самое, что американцы сделали в 1905 году в Портсмуте. А мы были бы тогда третьими радующимися. Мы могли грозить, что мы на советских пароходах перевезем в Японию половину Квантунской армии, и тогда американцы никогда Японские острова не получат, даже после Хиросимы. А благодарные японцы сейчас не крысились бы за южные Курилы, а за такую подачу нам бы не только половину Сахалина, оккупированного в 1905 году, вернули, но даже подарили бы четыре острова южных Курил. Понимаете? Мы не потеряли бы опять-таки чудовищное количество русских даже при том, что мы воевали с японцами на абсолютно неравных условиях. Мы были вооружены до зубов. Я видел хроникальные кинокадры действий советских войск, тогда еще Красной армии, против Квантунской армии. Это превосходит лучшие рекламные кадры 1941 года о действиях немецких войск. Из-за горизонта тянется нескончаемая вереница мотоциклистов. Когда, казалось бы, никогда не кончатся эти мотоциклисты, за ними тянется такая же нескончаемая череда танков и самоходок. Японцы себе представить такого не могли. И над этим всем летят самолеты, в том числе и немецкие трофейные. Между прочим, мы в 1945 году в Манчжурии применяли против японцев замечательный немецкий пикирующий бомбардировщик Юнкерс-87. То было еще одно ненужное деяние.
А вот американцы и англичане все разыграли по нотам. Они, пользуясь тем, что мы изнемогаем в войне с Вермахтом, сначала заполучили себе Северную Африку, потом высадились и даже считали, что они открыли второй фронт, в Италии. На самом деле они просто приобрели Италию, оторвали Италию от держав Оси, и наконец высадились в Нормандии, не особенно даже торопясь продвигаться вперед, когда все основные немецкие силы были на восточном фронте. Зато можно было подготовить плацдарм во Франции.
Обратите внимание на такую историческую несправедливость. Поляки — неблагодарный народ. Мы им Польшу подарили в первой половине XIX века. Мы им простили два крупных мятежа. Мы готовились предоставить им независимость в царствование последнего государя Николая Александровича. Поляки за это нас не любят, а любят они французов, которые хронологически точно, два раза в столетие, начиная с XVI века, поляков предают. Ну, пусть себе любят тех, кто их регулярно предает. Это к вопросу о предательстве. Но все-таки где справедливость? В конце войны поляков сражалось 600 тысяч: 400 тысяч в Красной армии и 200 тысяч в английской. Французов сражалось вдвое меньше. Французы проиграли Вторую мировую войну, они капитулировали.
Ведущий: Их война длилась 4 дня.
Махнач: Да, и французы оказались державой-победительницей! А поляки, которые сражались с 1939 года по 1945 год без одного дня передышки не стали державой-победительницей! Поляки, они, конечно, западные, они Западу где-то свои, но свои второго сорта. На Западе славян презирают. Ну, вот и славянам бы Запад презирать. Все никак не научимся, ну никак!
Теперь о мифах. Один устойчивый миф касается того, о чем мы сейчас говорим. Это миф об одумавшемся Сталине. Это все вранье, не подтверждающееся никакими исторически документами. Сталинградское сражение мы выиграли, собственно, закидав немцев неисчислимым количеством трупов. Хвастаться Сталинградом не приходится. Это не победа. Мы одерживали победы в следующем году. Мы одержали одну из самых красивых побед во Второй мировой войне — победу на Курской дуге, которую изучают во всех военных академиях мира, и будут изучать. Это войдет в мировую историю, но к Сталинграду это не имеет никакого отношения. Мы во многом спасали западных европейцев, убивали много немецких, но несопоставимо много собственных солдат.
Зато подтверждается другое. Конечно, Сталин к войне готовился, но тем не менее не был готов, когда война началась, наконец, на восточном фронте. Сталин столкнулся с тем, что Красная армия разбегается полками, а на сторону противника перебегает ротами. И он понял, что если сейчас русские люди, особенно мобилизуемые старших возрастов, запаса, узнают еще, что у него все храмы закрыты, а на оккупированных территориях храмы открывают все, кто захотят, и везде, где захотят, то тогда он не доживет даже до капитуляции. Его раньше ждет, видимо, продолжительная и очень мучительная смерть. И немцев не потребуется, свои разберутся. И наделав, простите, полные маршальские штаны, Сталин бросился к уцелевшим митрополитам, он бросился разрешать открывать храмы, то, се… Но все со страху! Да, у нас наступила передышка аж до самого Хрущева. Миф о Сталине-патриоте — это один из самых мерзостных мифов.
Сталинский режим был действительно хуже гитлеровского. Лет семь или восемь назад я сказал это в Калининграде (в Кенигсберге), когда на большой встрече тогда еще молодого священника Артемия Владимирова и моей встречи со школьными учителями области мне задали ехидный вопрос, как же я могу преподавать в православных учебных заведениях, если я ненавижу коммунистов, а всем известно, что первым коммунистом был Иисус Христос. Прости, Господи, это не мои слова. На то было легко ответить, но я сказал больше. Я докажу вам, сказал я, что коммунисты создали самый страшный режим. И докажу очень просто, я буду сравнивать с другим отвратительным режимом — с режимом немецких нацистов. Тут был тоталитарный режим, и там был. Тут был ОГПУ (НКВД), и там было Гестапо. В ОГПУ умели бить и не только бить, и в гестапо умели. Но на том сходство кончается. Далее начинаются отличия. Если вам не посчастливилось попасть в Гестапо, то что из вас выбивали? Из вас выбивали задание, явки, пароли, связников. Из вас выбивали ПРАВДУ. А если вы попадали в НКВД, то из вас выбивали ЛОЖЬ: «Подпиши то, что я тебе велю!» Так какой режим был страшнее? Причем презумпцию невиновности не признавали ни в Гестапо, ни в НКВД. И тебе не обязаны были доказать твою вину. Но в Гестапо можно было самому оправдаться и доказать свою невиновность. Попробовал бы кто-нибудь доказать свою невиновность в НКВД при Сталине! Потому хуже режима не было.
И действительно, побеждая Гитлера, мы открывали дорогу худшему режиму. И вот почему. Видите ли, мы проиграли бы войну монархической Германии, проиграли бы войну демократической Германии, проиграли бы войну Германии фашистской, которой не было, хотя фашисты были. А вот Германии нацистской мы проиграть не могли, потому что стояла угроза существованию русского народа. Вот почему мы выиграли. И выиграли не мальчишки, которые первыми ринулись в бой. Мальчишки погибли. А выиграли призванные из запаса тридцати- и сорокалетние солдаты. Посчитайте, в каком году родился и какое воспитание получил сорокалетний солдат 1942 года. Он родился в 1902 году, значит, он получил православное или в отдельных случаях мусульманское традиционное воспитание. Вот они и выиграли.
И подводя к концу, мы же все-таки говорили о героизме и о необходимости поздравлять героев, оберегать героев, любить героев, любить искренне героев Великой Отечественной, еще раз поздравляю с Днем их славы. И мне хотелось бы, чтобы это учли будущие герои России. Храни их Господь!
Отрывок из лекции «Век дворцовых переворотов». Москва. 15.03.2000.
Вот простой вопрос. Иногда его задают. Мне задали его впрямую. Можем ли мы чтить героев Афганской войны, героев Первой Чеченской компании? Конечно, да. Герой всегда герой в независимости от того, кто им руководит. Если героем командует мерзавец или дурак, это не умаляет чести героя. В конце концов, во Второй мировой войне русскими солдатами тоже командовали мерзавцы и частью дураки. В силу того наши боевые потери троекратно превзошли потери нашего основного противника. В силу того мне омерзительно имя не только Сталина, но и Жукова. Но может ли то умалить достоинство героев? Вспомните Геракла. Величайший греческий мифологический герой всю свою жизнь совершал подвиги то в интересах мерзавцев, то в интересах дураков.
Отекстовка: Сергей Пилипенко, май 2013.
https://vk.com/@sergei.pilipenko-109