Мы не знаем насколько это достоверно, но всё идёт именно по этому плану. Косоглазых , чёрноволосых обезьян с каждым годом становится всё больше и больше, да к тому же многие из них муслы.
Стадии замещения коренного населения на захваченной территории:
1. Проникновение;
2. Ассимиляция наоборот;
3. Контрибуции;
4. Хаос;
5. Бифуркация.
На первой стадии границу открываются и под разными благими гуманистическими предлогами в страну заезжает большое количество совершенно бесправных инокультурных мигрантов. Процесс выглядит стихийным, но таковым не является. Мигранты завозятся для увеличения прибыли корпораций, подрыва рынка труда и социальной базы у коренного населения. Никакие права, в том числе трудовые права и профсоюзы невозможны там, где можно вместо обычного работнике с обременением и правами взять необремененного бесправного работника, полностью зависимого от воли нанимателя.
На втором этапе миграционная масса оседает, под неё формируется законодательство и псевдоправовые процедуры, политичная оппозиция мигрантам объявляется ведьмой времён святой инквизиции. Мигранские потоки получают внутренних и внешних лоббистов, вертикальные и горизонтальные организации. Начинается геттоизация территорий и завоз семей и детей. Появляются первые публичные структуры.
На третьем этапе, когда накапливается критическая масса постоянных оседлых мигрантов организованных и интегрированных в деловые и коррупционные процессы, их объявляют желательным политическим или этническим меньшинством, требующих защиты, опеки и поддержки. Принимаемся законопроекты ускоряющие приобретение ими политических прав. Мигранты и дети мигрантов активно встраиваются в органы государственной службы и силовые структуры. На определённом этапе формируется трудолюбивое угнетаемое меньшинство, которое требует за свои страдания и лишения контрибуцию у побеждённого большинства. Контрибуция в виде денег и политических прав выдаётся за счёт местного населения.
На четвёртом этапе легализованные меньшинства требуют у большинства переустроения государственных и культурных принципов государства, или активно переустраивают их стихийно. Потомки мигрантов формируют этнические сообщества в криминальной, силовой и политической среде. Происходят массовые и частные кровавые столкновения на фоне утверждения власти меньшинств. Последние получают, чаще всего преференции и иммунитет. Большинство начинает ломаться, склоняться перед меньшинствами и мимикрировать под них. Резко падает общий культурный уровень, общий уровень науки и социальной среды. Мигранты на фоне юношеского выступа начинают диктовать принципы общежития в государстве и формируют тренды.
На пятом этапе государство и общество перерождаются окончательно. Большинство теряет свою культурную основу,этнически размываемся и выступает в качестве подчиненного питательного элемента. Мигранты проникают во власть, устанавливают новые порядки. Коренное население покидает обжитые земли, меняет регионы или страну проживания. Государство деградирует окончательно и изменяет у цивилизационную модель на привнесённую извне. Устанавливается диктатура политических радикалов, фундаменталистов, этнокорпораций или крупных коммерческих структур.
На втором и третьем этапах политическая и экономическая элита большинства срастаешься с мигрантами до степени слияния, и начинает работать как единая криминально-экономическая корпорация.
Алексей Живов
* * *
«Долой Царя!» , «Долой Путина!»: Лозунги для развязывания новой гражданской войны.
Вчистую проигранные президентские выборы стимулируют затаенную обиду оппозиции на «президента-царя». Выборы в очередной раз показали красно-коммунистическому и либерально-голубому оппозиционным крыльям, что, маша не в такт и порознь, буревестник революции не полетит к своей цели. Путин не будет свержен и вместе со своим народным большинством будет продолжать строить ту Россию, которая рано или поздно вернется на исторический путь своего величия.
После выборов наиболее последовательные либералы и наиболее убежденные коммунисты продолжили нащупывать общую антипутинскую базу для совместных действий.
Навальный сделал акцию «Он нам не царь!». Её высоко оценил такой марксистский идеолог, как Кагарлицкий, назвавший навальные акции«исторической ступенькой, чтобы люди втягивались в гражданскую жизнь и начинали сознавать свои классовые интересы».
Коммунист Грудинин через несколько дней предложил «заклеймить» президента названием «царь», если он пойдёт на очередной срок. И высказался резко отрицательно в стиле либералов, что, мол, «демократические принципы все дальше и дальше от нашей страны».
Народу, кстати, как показывают выборы, это как раз и нравится в Путине. Чем меньше становится у нас западной демократии, тем больше народной президентской «монархии» и суверенности у Родины.
Но более мелкие персонажи (чуть не написал «бесы») типа вышеупомянутого Кагарлицкого, присоединяясь к собираемому революционному хору и не обращая своего марксистского внимания на волеизъявление народа, продолжают подпевать в унисон: «Нам не нужен президент-самодержец», «не нужен»…
«Загнивающая Россия» и «слабый Путин».
Верные идее децентрализации власти и управления страной в целом, кто до парламентарной республики, а кто и до безвластной конфедерации, оппозиционеры дружно высказались за то, что Путина они после 2024 года терпеть не намерены. Хотя кто их будет тогда спрашивать… ведь и в 2008 году они уже высказывались в подобном духе. Но безуспешно.
Правда, современный стиль комментариев, пожалуй, более злобный и обиженный, чем ранее. Годы у оппозиционных политиков идут, они стареют, амбиции «спасти» страну не реализовываются, шансов порулить Россией остаётся всё меньше. А если Путин пойдёт и дальше после 2024 года, то и вовсе никаких. Оттого обличительный тон становится всё более резким, и оценки современной ситуации делаются всё надрывнее и неадекватнее.
Так, зампред ЦК КПРФ, первый зампред комитета Госдумы по делам национальностей Валерий Рашкин заявил, что Путин у власти уже 20 лет и проводит всё это время «губительную политику, которая заводит в тупик Россию и уже до развала». Где этот «тупик» и где тот «развал» России, один из самых радикальных коммунистических лидеров не указал. Но, видимо, для Рашкина Россия не советская и не коммунистическая уже есть одновременно и «тупик», и «развал», да и «губительная политика» в придачу.
Как и Российская империя, Россия Путина в глазах рашкиных, грудининых, навальных и кагарлицких перманентно загнивает, потому как она есть «темное царство», где никак не засветит спасительный «луч света» их учений, и никак не возгорится революционного «пламени» из их оппозиционных «искринок».
Уже второй раз должен обратить ваше внимание (см. статью «Навальная акция «Он нам не царь»: Поиск общей идейной базы для либералов и коммунистов») на интересную оригинальность современного политического процесса в России.
Борьба либералов и левых против некоего живущего в их воображении «царя» проходит на фоне существования в нашей стране демократической республики, беззвучно отметившей в прошлом году свой столетний юбилей.
Либералы и прочие левые как бы «предчувствуют» царя, ожидают и одновременно уже заранее боятся его появления. Ходят на митинги, носят плакаты «Долой царя!», комментируют некие предложения по увеличению президентского срока.
Постойте, господа-товарищи оппозиционеры. А почему, собственно, должно быть два срока? А почему не один или не три? Так установили на «идеальном» Западе?
А почему воля народа, пожелавшая иметь Путина президентом, скажем, три срока или вовсе бессрочно, должна быть ограничена? Ведь воля народная и есть наша Верховная власть, наше демократическое самодержавие народа. Кто её может ограничить, кроме её самой?
Вы говорите, что Конституция не содержит таких норм, что это незаконно. Но если считать за последние сто лет, то Конституций у нас сменилось пять штук. И все они были разные. Конституция — не Священное Писание: захотят — в пятой поправят некоторые статьи, захотят — примут шестую.
Конституция не выше воли народа. Народная воля может поменять любую статью в Конституции и даже отправить её на юридическую «пенсию», сделав нерабочей. В строгом соответствии с демократическими принципами.
У нас в стране живут самые странные «демократы» во всём мире. Как о некоторых возгордившихся католиках говорили, что они мнят себя святее Папы Римского. Так и наши демократы возомнили, что они сами по себе «святее», демократичнее самого Демоса, самого Народа. Они убеждены, что лучше самого народа знают, что он хочет, кого он любит и что он должен.
Научитесь, проиграв, уходить из политической жизни, как уходили монархические идеологи в начале века, когда народ захотел попробовать в своей жизни ваши политические рецепты. Послушайте Льва Тихомирова, который после падения Монархии в мае 1917 года сделал в дневнике следующую запись, подводящую итог своей жизни:
Я ухожу с сознанием, что искренне хотел блага народу, России, человечеству. Я служил этому благу честно и старательно. Но мои идеи, мои представления об этом благе отвергнуты и покинуты народом, Россией и человечеством. Я не могу признать их правыми в идеалах, я не могу отказаться от своих идеалов. Но они имеют право жить, как считают лучшим для себя. Я не могу и даже не хочу, не имею права им мешать устраиваться, как им угодно, хотя бы и гораздо хуже, чем они могли бы устроиться… Жизнь уже не для меня. Для меня во всей силе осталась одна задача, единственная: позаботиться о спасении души своей. Да поможет мне Бог в этом, и да будет во всем Его воля» (ГА РФ ф. 634, оп. 1, ед. хр. 27, лл. 133-133 об.).
Лев Тихомиров.
Мы имеем право жить, как считаем правильным, без всякого поминутного оглядывания на Запад и его конституционную практику. Настоящая свобода ограничена только апостольскими словами «всё мне позволительно, но не всё мне полезно» (1 Кор. 6,12). Русские захотели, хоть это было и смертельно неполезно, попробовать в своей жизни рекомендации либералов и социалистов. И даже Творец не стал ограничивать эту сумасшедшую «свободу». Неужели ничтожные либералы и левые смогут нас заставить вновь жить по своим западным шаблонам?
Гражданская война для самообогащения и самоутверждения.
Сегодня, при Путине, ни у либералов, ни у коммунистов нет будущего. При нем невозможны повторения событий ни 90-х годов, ни советского времени.
Это раздражает как либералов, так и коммунистов. И это неизбежно объединит их в борьбе с путинской Россией, с путинским большинством. Быть может, это произойдёт и под старым революционным лозунгом «Долой царя!».
А вот в чём можно быть уверенным, так это в том, что оппозиция, как и в своё время Ленин, не задумываясь, ввергнет нашу страну в гражданское противостояние, если на то представится случай.
Она безответственна и ослеплена стремлением к власти.
Положение дел всё более напоминает начало XX столетия. С той лишь разницей, что у русских уже есть опыт печальных последствий революции, и большинство не желает снова испытывать на себе «инновационные» социальные эксперименты — ни либеральные, ни социалистические.
Лозунги «Долой царя!» сегодня воспринимаются народом как призыв «Долой большинство!», выбравшего президента.
Называя Путина «царем», Грудинин, Навальный и другие явно апеллируют к «архитипичному», антицаристскому мышлению всех демократов. Эти персонажи предлагают себя в качестве соединительного элемента между левыми радикалами и либеральными оппозиционерами. Они — этакие кандидаты в Гучковы и Керенские XXI века, желающие повторить февральские события семнадцатого года на новом этапе и с новым «царем».
Осталось только призвать бороться с Путиным как с «тираном» весь спектр недовольных.
Навальный находится вне выборов, а значит, может позволить себе большую откровенность. Он убежден, что «революция неизбежна… потому что… система неправильна».
Они оба и в целом вся оппозиция ждут объединенного либерально-коммунистического бунта, верят в неизбежность своей революции. Всё их сознание повернуто в сторону революционной бездны. Они в неё заворожённо смотрят и зовут посмотреть в неё и нас.
Те, кто сегодня кричит «Долой Путина!», «Долой Царя!», не понимают или не хотят принять того исторического факта, что ни одна геополитически значимая страна никогда на практике не отказывается от автократического начала. Сколь демократической ни была бы её Конституция, и сколь бы республиканским ни был бы её государственный строй.
Во времена государственной опасности республиканский генерал Бонапарт становится консулом, а затем Императором, президент Линкольн (во время гражданской войны) или президент Рузвельт (во Вторую мировую войну) действуют как автократоры, решая проблемы своих стран.
Применение автократической власти зависит не от конституций или желания оппозиции, а от истории, от сложившихся политических обстоятельств. И чем более страна вовлечена в мировую политику, тем более автократическое начало бодрствует в этих странах.
И ещё одно.
Те, кто кричит «Долой самодержавие!», «Долой Путина!», — совсем не те люди, которые отрицают на деле принцип автократии власти. Это, как правило, самовлюбленные властолюбцы, готовые рискнуть ради личной власти не только своим благополучием, но даже жизнью. Не говоря уже о благополучии и жизнях своих сограждан, которые для них есть лишь политическое «пушечное мясо» в их сражениях за свою личную власть.
Как писал один консерватор:
«Долой самодержавие!» значит просто-напросто: «Да здравствует самодержавие!», но не существующее в данную минуту, а то, носителями и опорой которого желает быть кричащий».
Наши оппозиционеры борются с автократией Путиным не за демократию, либерализм или социализм, а за свою личную именную автократию грудининых, навальных и им подобных.
Их «самодержавие» может быть многоголовым, как власть олигархов, банкиров или комиссаров-партийцев. Но оно обязательно будет добиваться полновластия в своих руках.
Они вышли на политическую охоту за властью. Будучи фанатическими искателями власти, они все внутренне являются глубокими поклонниками автократии для себя. Потому и выступают против правящих «царей» или президентов, поскольку сами поглощены жаждой, стремлением к власти. Иначе и не организовывали бы политических войн. Не стремились бы к своей личной власти, иначе не пришло бы им на ум свергать чью-либо другую власть.
Лозунги «Долой Царя!», «Долой Путина!» — лозунги для развязывания новой гражданской войны. И задача каждого честного гражданина России — стремиться не дать оппозиционерам добиться братоубийственного кровопролития.
