26 октября исполнилось СТО лет с выхода постановления о продаже за рубеж русских художественных ценностей, большую часть из которых составила коллекция императорских драгоценностей.
Коронные ценности было запрещено дарить, менять или продавать еще указом Петра I, изданным в 1719 году, и в течение почти 200 лет царская сокровищница только пополнялась. Однако все изменилось с приходом к власти большевиков. После революции страна была разорена. Кроме того, у РСФСР был большой долг перед Польшей, который необходимо было погасить в кратчайшие сроки.
Еще в мае 1918 года большевики предприняли первую попытку продать драгоценности Романовых за рубеж, однако делалось это нелегально – контрабандой. И только 26 октября 1920 года вышел декрет, позволяющий продавать ценности официально.
В феврале того же года «для централизации, хранения и учета всех принадлежащих РСФСР ценностей, состоящих из золота, платины, серебра в слитках и изделий без них, бриллиантов, цветных драгоценных камней и жемчуга» был создан специальный орган — Гохран.
Прежде чем продавать драгоценности, необходимо было их рассортировать и оценить. Этим занимались две комиссии. Первая в Оружейной палате разбирала сундуки и описывала вещи, вторая сортировала и оценивала их в Гохране.
«В теплых шубах с поднятыми воротниками идем мы по промерзшим помещениям Оружейной палаты, – вспоминал позже член одной из комиссий академик Александр Ферсман. – Вносят ящики, их пять, среди них тяжелый железный сундук, перевязанный, с большими сургучными печатями. Все цело. Опытный слесарь легко, без ключа открывает незатейливый, очень плохой замок.
Внутри в спешке завернутые в папиросную бумагу драгоценности бывшего русского двора. Леденеющими от холода руками вынимаем мы один сверкающий самоцвет за другим. Нигде нет описей, не видно никакого порядка».
По словам заведующего Оружейной палатой Дмитрия Иванова, «работали тогда в необыкновенно быстром темпе, решая за секунду судьбу сокровищ мирового значения». К середине мая 1922 года сортировка и оценка драгоценностей короны, в частности, императриц Марии Федоровны и Александры Федоровны была завершена.
Одним из самых ценных предметов, проданных за границу большевиками, стал брачный венец императрицы Александры Федоровны, который она надевала на свадьбу в 1894 году — он оказался в числе драгоценностей из Алмазного фонда, которые в 1926 году приобрел англо-американский антиквар Норман Вейс. Царские драгоценности он купил тогда по весу — 9 кг обошлись ему в 50 тыс. фунтов стерлингов, то есть 1,5 млн рублей. Он перепродал коллекцию аукционному дому Christie’s, который уже в 1927-м разбил его на 124 лота и продал на торгах.
«Александре Федоровне принадлежали поистине прекрасные драгоценности», — замечала в разговоре с журналом Forbes хранитель коллекции Фаберже и русских ювелиров музея Московского Кремля Татьяна Мунтян. Венец был отделан 1535 алмазами старинной огранки.
Она рассказывала, что точная дальнейшая судьба диадемы неизвестна.
Еще одной запоминающейся сделкой большевиков стала продажа бриллиантовой тиары с подвесными жемчужинами, автором которой был придворный ювелир Карл Болин, — в народе диадему прозвали «Русской красавицей».
Тиару можно считать своеобразным символом тогдашней моды на все русское. По своей форме она напоминала типичный кокошник, а ее самым узнаваемым элементом стал стройный ряд из 25 крупных натуральных жемчужин, отобранных Болиным из царских драгоценностей.
Корона была настолько ценна для императорской семьи, что предпоследняя российская императрица Мария Федоровна в определенный момент даже стала хранить ее в своих покоях. Как писала историк-искусствовед Лилия Кузнецова, «диадема лишала дара речи даже иностранцев». По ее данным, именно этим венцом вдохновлялся дом Cartier, когда создавал собственный жемчужно-бриллиантовый кокошник, известный на весь мир.
В 1919 году Мария Федоровна бежала из России, взяв с собой исключительно повседневные украшения.
Самые же драгоценные образцы, включая тиару Болина, были присвоены большевиками и впоследствии проданы на аукционах – так, жемчужная диадема ушла с молотка английского аукциона Christie’s в 1927 году.
Считается, что украшение было куплено фирмой Holmes & Co., а затем перепродано девятому герцогу Мальборо (двоюродному брату Уинстона Черчилля), который приобрел русскую тиару для своей второй жены Глэдис Мэри Дикон.
В конце 1970-х убранство вновь было выставлено на торги, и на этот раз его владелицей стала Имельда Маркос — первая леди Филиппин. Сейчас тиара цела и находится в Центральном банке Филиппин.
«Русская красавица» — не единственное украшение, которого лишилась Мария Федоровна. Продали большевики и диадему с колосьями, сделанную специально для императрицы в мастерской братьев Дюваль.
Ее композиция состояла из шести изящных золотых колосков, стремящихся к центру, между которыми прорастали витиеватые, будто кружевные, стебли льна. Вся тиара была полностью инкрустирована чистейшими бриллиантами, а в ее центре красовался огромный, 37-каратный, лейкосапфир, символизирующий солнце, — прозрачный, с едва различимым золотистым оттенком.
Эта диадема, как и «Русская красавица» была продана в 1927 году на аукционе Christie’s. Ее дальнейшая судьба неизвестна, однако в 1980 году советские ювелиры (В. Николаев, Г. Алексахин) постарались воссоздать утерянное украшение – они создали ее реплику из золота, платины и бриллиантов. Убранство получило название «Русское поле», сейчас оно хранится в Алмазном фонде Кремля.
«Не расхищал, не продавал, не торговал, не прятал палатских ценностей» в отличие от жидобольшевиков
Точного учета ювелирных изделий, вывезенных за рубеж после революции, не существует — однако есть каталог Алмазного фонда, выпущенный в 1925 году: в него вошли ценности императорского двора (короны, венчальные венцы, скипетр, держава, диадемы, ожерелья, яйца Фаберже). Его разослали всем иностранным представителям в СССР — именно отсюда Норман Вейс выбрал предметы, которые затем перепродал Christie’s.
Пока в Лондоне продавали коронные драгоценности, заведующий Оружейной палатой Дмитрий Иванов обивал чиновничьи пороги с просьбой вернуть из Гохрана предметы музейного значения.
В 1927 году ему удалось добиться того, чтобы в музей вернули 24 яйца Фаберже из 50 (по иным данным — 56), которые были созданы ювелиром для царской семьи. Однако в 1929-м была образована специальная комиссия по изъятию и продаже произведений искусства — вещи снова начали изымать для продажи за границей. Знаменитых яиц в Оружейной палате осталось только десять. В том же году Дмитрий Иванов покончил жизнь самоубийством. «Не расхищал, не продавал, не торговал, не прятал палатских ценностей», – написал он в предсмертной записке.
***
Сокровища Романовых. Что осталось в наследство РФ от царской семьи после ста лет Жидовского Оккупационного Режима?
Об этом рассказала Надежда Данилевич, историк искусства, признанный авторитет в области изучения судьбы романовских ценностей.
Украдены или проданы
— Виктория Гудкова, «АиФ»: Можно хотя бы приблизительно оценить число ценностей, вывезенных после революции?
— Надежда Данилевич: Точной статистики не существует. Архивы были закрыты или уничтожены… Директор Эрмитажа Михаил Пиотровский считает, что из страны вывезено около 80% ценностей, думаю, эта цифра близка к истине. Возьмём для примера ценности Дома Романовых. В 1920-х годах была составлена их подробная опись специальной госкомиссией под руководством академика А.Е. Ферсмана. Согласно этому документу страна имела самую выдающуюся коллекцию ювелирного искусства — около 800 предметов. В голодные и холодные дни декабря 1925 года толпы советских людей шли в Колонный зал полюбоваться на царские сокровища как на «достояние молодой республики». Пойдите сегодня в Кремль на постоянную выставку Алмазного фонда, сравните, что уцелело от этого уникального собрания. Только 114 изделий. А куда исчез десяток диадем? Венчальная и малая императорская короны? Следующий пример: произведения Фаберже. Из 50 пасхальных яиц, принадлежавших Романовым, в Кремле осталось 10, и не самых лучших… А живопись, гобелены, фарфор, дворцовая мебель, книги, иконы…
Культурные ценности уходили из страны не очень красивыми путями. Большевикам нужна была валюта для того, чтобы удержать власть в стране (нужно же было на что-то покупать продовольствие за границей), и для того, чтобы финансировать революции в других странах. Для сбора сокровищ императорской семьи и со всей России, их оценки и продажи был создан Гохран. А уже оттуда ценности уходили за границу. Имущество царских дворцов продавалось на аукционах в Берлине. Секретные сделки, откровенная контрабанда также были в ходу. Представители Коминтерна не раз попадались с бриллиантами на границе. Американский журналист-социалист Джон Рид вёз из Москвы в своём багаже крупные камни — на финансирование мировой революции, с которыми его и задержали. В этот скандал вынужден был вмешаться сам Ленин — он вызволил Рида, выменяв на двух зарубежных профессоров.
Венец императрицы
—В.Г., «АиФ»: Что известно о дальнейшей судьбе этих ценностей? Их прячут в частных коллекциях или где-то всё же выставляют?
— Н.Д.: Я искала русские следы в Европе и в Америке, повсюду: на аукционах и в антикварных лавках, в частных коллекциях и музеях. И конечно, в семьях наших эмигрантов. Должна сказать, что в известных западных музеях нет русского искусства. Ни в Британском музее, ни в Прадо, ни в Лувре вы не увидите картин Левитана или Верещагина. Редкое исключение — Вашингтон. Там в частном музее находится своего рода малый Алмазный фонд. Чудные табакерки и кубки, принадлежавшие Екатерине Великой, пасхальные яйца Фаберже, а самый уникальный экспонат — бриллиантовая венчальная корона работы когда-то знаменитой петербургской фирмы «Болин». Последняя невеста, голову которой она украшала во время венчания в 1894 г., — царица Александра Фёдоровна. В 1927 году алмазный венец был продан на аукционе «Кристис» в Лондоне. С тех пор он прошёл через несколько рук, пока его не купила Мерривезер Пост для своего музея царских сокровищ в поместье Хиллвуд под Вашингтоном. Дама эта была одной из богатейших наследниц Америки. В 1937 году её муж Дэвис был отправлен послом в Москву. Они прибыли в Россию на своей собственной яхте с запасом замороженных продуктов. Ходили слухи, что яхта стояла на Неве прямо напротив Эрмитажа и якобы на обратном пути все трюмы были забиты музейными шедеврами. Это всё вымыслы. Картины из Эрмитажа были проданы гораздо раньше другому важному американцу — Эндрю Меллону, бессменному министру финансов при трёх президентах США. У нашей страны не было валюты на закупку станков и тракторов, а министр обожал старых европейских мастеров — Рафаэля, Ван Дейка, Тициана. Сделка состоялась. Меллон купил у советского правительства 21 картину за 7 млн долларов. Сегодня эрмитажные полотна — гордость вашингтонской Национальной галереи искусств.
https://aif.ru/society/history/45228
***
Шедевры оптом и навынос. Как большевики распродавали культурные сокровища.
26 октября 1920 года вышло постановление Совнаркома о сборе и продаже за границей антикварных вещей. В постановлении говорилось: «Предложить Наркомвнешторгу организовать сбор антикварных вещей, отобранных Петроградской экспертной комиссией, и установить премию за быстрейшую и выгоднейшую продажу их за границей… Поручить Наркомвнешторгу спешно рассмотреть вопрос о создании аналогичной комиссии в Москве и в случае целесообразности организовать её». Ряд постановлений о судьбе экспроприированных и так называемых бесхозных ценностей и об изъятии благородных металлов большевики приняли сразу же после революции. Был установлен запрет на вывоз предметов особого культурного значения за границу. Началась национализация художественных ценностей. Одновременно частные музеи и коллекции стали преобразовываться в государственные. 5 октября 1918 года Совнарком принял декрет о регистрации, приёме на учёт и хранении памятников искусства и старины, находящихся во владении частных лиц, обществ и учреждений. Как было заявлено, всё это делалось «в целях охранения, изучения и возможно полного ознакомления широких масс населения с сокровищами искусства и старины, находящимися в России». Однако, «массы» могли подождать, а большевикам срочно были нужны деньги для бюджета разорённой страны. И их ничуть не смущало, что этим новым постановлением они перешагнули через собственные законы.
Ставка на яйца
К началу XX века в России была богатейшая коллекция произведений искусства, которую собирали русские цари. Императорский дом покупал шедевры и получал ценные подарки на протяжении веков. Коллекция была уникальной, собрание картин и ювелирный фонд дореволюционной России славились на всю Европу. И не только своими масштабами, но и высокой художественной ценностью. Поскольку советская власть нуждалась в валюте, а предложить на продажу ей было нечего, в ход пошло то, что осталось от старого мира — ценные живописные полотна, антиквариат и ювелирные изделия. Уже в феврале 1921 года декретом Совнаркома был создан Государственный фонд ценностей для внешней торговли. Начавшийся в 1921 году голод вынудил советское правительство изыскивать средства на закупку хлеба. В начале 1922 года появилось постановление «О ликвидации церковного имущества». Предписывалось изъять из храмов все изделия из золота, серебра и драгоценных камней и передать их в фонд помощи голодающим. Всего государство изъяло ценностей на сумму более 4,5 млн золотых рублей, причём большая часть из них ушла на проведение самой кампании. Православная церковь, получившая разрешение самостоятельно заниматься сбором средств для помощи голодающим, собрала около 9 млн рублей.
Большевики разработали программу реализации царских ценностей. Сначала предполагалось их только заложить, но потом было принято решение о продаже. Надо сказать, что царская коллекция два столетия только пополнялась, поскольку ещё Пётр I своим указом запретил продавать, дарить и обменивать коронные драгоценности. Сортировка и оценка царских богатств продолжалась до середины мая 1922 года. Драгоценности были разделены на три группы. В первую вошли изделия высокой художественной и исторической ценности на сумму более чем в 650 млн рублей. Изделия второй группы оценили в 7 млн, а третью (отдельные камни) — в 285 тысяч.
Махровый жидист Арманд Хаммер.
Дружить с советской Россией и давать ей кредиты капиталисты не хотели. В 1921 году туда отправился симпатизирующий большевикам молодой американский бизнесмен Арманд Хаммер. Созданная им компания и Наркомвнешторг подписали договор о поставке в Россию американской пшеницы в обмен на пушнину, чёрную икру, но главное — на экспроприированные большевиками драгоценности. 23-летнего предпринимателя в Кремле принял сам Ленин, подаривший ему на прощание свою фотографию с надписью по-английски: «Товарищу Арманду Хаммеру от В.Ульянова (Ленина). 20.11.1921». Кстати, за близкое знакомство с Троцким Сталин не испытывал к Хаммеру симпатий. Остальные руководители СССР — от Хрущёва до Горбачёва, которым при встрече он непременно говорил, что они напоминают ему Ленина — тепло принимали «почётного капиталиста» и подписывали с ним крупные контракты. Сам Хаммер стал первым американцем, получившим концессию в советской России. Он представлял интересы более трёх десятков американских компаний, но предпочитал специализироваться на вещах менее приметных — драгоценностях. Он поставил продажу русского антиквариата на поток, за что получал от советского правительства 10 процентов комиссионных. Особое внимание уделял яйцам производства ювелирной фирмы Фаберже, изрядное количество которых он приобрёл в России. Там же он раздобыл настоящее клеймо этой фирмы, что по возвращении в США помогло наладить производство фальшивых яиц Фаберже. Жид — он всегда жулик и вор.
Шопинг в Эрмитаже
Продажу за границу уникальных произведений искусства и антиквариата большевики объясняли весьма просто: скоро всё равно восторжествует мировая революция, и проданные за границу сокровища снова станут народным достоянием. Большевики распродавали ювелирные изделия буквально на вес. Так, предприимчивый английский антиквар Вейс приобрёл за 50 тысяч фунтов стерлингов бриллиантовые украшения общим весом 9 килограммов, которые, разбив на лоты, с огромной выгодой перепродал аукционному дому Christie’s. Популярности «русских сокровищ» способствовали появившиеся в Европе в 1925–1926 годах иллюстрированные каталоги «Алмазный фонд СССР». После этого фонд стал стремительно таять. Россия лишилась брачного венца императрицы Александры Фёдоровны, бриллиантовой диадемы «Русская красавица», диадемы «Русское поле» с уникальным жёлтым бриллиантом.
После этого большевики взялись за музеи. «Вооружённые только одной наивностью, мы выходим на большую дорогу с Рембрандтами, Ван Эйками, Ватто и Гудонами», — писал председатель правления Всесоюзной государственной торговой конторы «Антиквариат» Ильин. Упоминание «большой дороги» было как нельзя более к месту. Ситуация действительно напоминала грабеж, только в роли грабителя выступало само государство. Из залов и запасников Эрмитажа было отобрано около 3 тысяч картин, несколько десятков из которых являлись шедеврами мирового значения. Около 50 знаменитых работ были навсегда потеряны для России. Эрмитажное собрание Рембрандта, бывшее богатейшим в мире, после распродаж уступило первенство амстердамскому и нью-йоркскому. Картин Ван Эйка в России не осталось вообще. Знаменитую картину Рафаэля Санти продали по соображениям «несоветского содержания» крупному американскому банкиру и чиновнику Эндрю Меллону за 1 166 400 долларов, что было в то время самой большой суммой, уплаченной за произведение искусства. Причём эта сумма была как минимум вдвое ниже реальной стоимости картины на момент покупки. Сейчас же шедевры такого рода практически не имеют цены.
Современных жидов от тех отличает лишь то, что они грабят русский народ и все деньги тратят на себя , а те жиды тратили большую часть награбленного на всемирную революцию.
