Автор-Владислав Гулевич.
Межнациональные конфликты в России — это, как правило, столкновения представителей кавказских народов с некавказцами (русскими, чувашами, удмуртами, мордвой, калмыками, бурятами). Культура народов Кавказа — культура маскулинная, воинственная, где центральное место отведено теме войны. На Кавказе мужчина, прежде всего, должен быть воином, а воин всегда пассионарен. Он не может быть субпассионарием, т.е. квёлым и слабохарактерным индивидуумом.
Такого воином не считают — на Кавказе это мало почётно. Ни один кавказец не согласится, чтобы друзья и соседи усомнились в его воинственности. Когда-то так было и у русских, и у тех народов, которые ближе всего к русским в духовно-культурном плане (прежде всего, финно-угров). В старину, к примеру, мужчина из мордвы-эрзя мог жениться только в том случае, если он уже убил какое-то количество врагов. Во время торжественных обрядов знатные эрзяне гордо шествовали по селению, а перед ними их подручные несли головы поверженных недругов. Не менее крутые нравы царили среди удмуртов, которые считались отважными воинами. То же — и у чукчей, о которых ходила слава как о самых свирепых бойцах Крайнего Севера. Юкагиры иногда даже обращались к русским с просьбой о защите от буйных чукчей, которые просверливали пленным врагам черепные коробки. Что же мы имеем сегодня? Значительное понижение процента пассионариев как среди финно-угров, так и среди северных народов. Блага цивилизации оказались не только благами. Всеобщее размягчение нравов превратило бывших пассионариев в покорных и незлобивых агнцев, готовых хоть сегодня для заклания. Я не призываю возвращаться на многие столетия назад и демонстрировать будущей невесте отрубленные головы, но назрела необходимость выявить механизмы, ответственные за нивелирование маскулинности в культуре народов России. Один из таких механизмов, причём основной и главный — культура, в т.ч. массовая. Бойцовские качества в себе можно культивировать и развивать, а можно заглушить их на корню. Об этом известно всякому спортсмену, занимавшемуся силовыми видами спорта. Наша современная поп-культура как раз способствует нейтрализации пассионарного начала в человеке и его искоренению. Группа «Любэ», песни В. Высоцкого, музыкальные произведения военных лет и ещё парочка коллективов и исполнителей — вот и всё, кто воспевает в мужчине воина и героя экранов нашего ТВ. Им противостоит целая орава примитивных распевал, этих великовозрастных оболтусов, с глупыми ужимками пытающихся изображать на сцене юных мальчиков и поющих натянуто пискливыми голосами. Эти песенки, уродливо деформирующие социальный образ настоящего мужчины-защитника, наши мальчики и юноши слышат и видят каждый день. Под их звуки они приплясывают на дискотеках, общаются с девушками, позиционируют себя в коллективе. Под их воздействием у будущих мужчин формируется установка на совсем иной алгоритм поведения, чем должно быть. Сибаритский образ жизни, который превратился в жизненную ценность для российского общества, образ, бесконечно далёкий от идеалов воинственной Спарты и русского воинства, не может способствовать закалке характера современных юношей, и стремлению проявить себя как мужчина и воин, а не как мягкотелое существо, прихлёбывающее пивко на диване под крылышком у мамки, которая накормит, напоит и комариков от любимого сыночка отгонит. Этносоциологам и философам известно, что характер русских, и вообще славян, характер самой России и многих её народов — муже-женственный. На Кавказе же — напротив, исключительно и предельно мужественный. Оба типа имеют свои плюсы и минусы. Мужественный и строго воинственный характер не способен к созиданию. Он приносит максимальную пользу только на войне, а в мирное время становится источником проблем. Главный недостаток большей части пассионариев — они упиваются собственной маскулинностью, в ущерб другим сторонам своего характера. Часто субъект маскулинного склада не утруждает себя интеллектуальным трудом, ограничиваясь сферой сугубо физического бытия. Великий Ницше писал, что в наше мирное, ленивое буржуазное времечко в тюремные застенки очень часто попадают не только закоренелые преступники, но и пассионарии, которым просто некуда выплеснуть свою воинственную энергию в этом мире, где слабый всегда прав. И в нашей культуре тоже всегда прав слабый. Не потому, что он действительно прав, а только потому, что он слабый. Слабым быть выгодно. Выстраивание отношений на основе иерархии — естественное явление в человеческом коллективе, в т.ч. в детском. Но в наших школах делается всё, чтобы мальчики выросли не будущими воинами, а покорными и безвредными мужичками. Любая драка двух школьников заканчивается одинаково: виноватым делают не того, кто виноват в конфликте, а того, кто был сильнее и смог постоять за себя. Рассчитывать на сочувствие педколлектива может только пострадавший, и не важно, что пострадавший всего пару минут назад был наглым и задиристым хулиганом, присмиревшим под кулаками своего соперника. Речь не о том, чтобы потворствовать дракам и мордобоям в школьных аудиториях, а в том, что сызмальства мы внушаем мальчикам только то, что драться нехорошо, драться — это отвратительно, и порядочные мальчики вообще никогда не дерутся. Для мальчика драться так же естественно, как для девочек смотреться в зеркало. Никому не придёт в голову ругать дочку за чрезмерное внимание к своей внешности. Почему же сына нужно ругать за то, что он поступил как мужчина и дал сдачи наглецу? Отцы-кавказцы, кстати, поступают наоборот. Сыновей они хвалят за такие поступки. У нас же женщинам часто приходиться брать воспитание детей в свои руки и делать всё на свой женский лад. Даже в семейных традициях видна разница между воспитанием сына на Кавказе и в остальной России. На Кавказе часто при разводе родителей мальчик остаётся с отцом. Именно для того, чтобы он рос мужчиной. У нас же матери-одиночки, оставшись без мужей, в силу своего женского характера полжизни сюсюкают со своими сыновьями, ограждают от всех царапин и невзгод и настоятельно следят, чтобы Вовочка или Васенька, не дай Бог, не влез в какую-нибудь драку. Потом, уже повзрослевшие, Вовочки и Васеньки скромно отводят взгляд в сторону, когда на их глазах хулиганы обижают девушку или старика. Похожая ситуация в области законодательства. Здесь тоже выгоднее быть мягкотелым недотрогой. Ведь в случае силового конфликта претензии предъявляются, опять же, не виновнику этого конфликта, а тому, кто вышел из этого конфликта победителем. Т.е. попасть за решётку у мужественного пассионария шансов больше, чем у худосочного наглеца. Создаётся впечатление, что наш закон старается максимально вытравить из мужчин всю воинственность, заменив её законопослушной покорностью. Закон необходимо соблюдать, в этом нет сомнений. Однако наша законодательная база грешит недостатками, а роль жертвы закона, по умолчанию, отводится тому, кто сумел сам ответить на оскорбление. Ещё один момент — высокая мода. Всемирно известные каналы, специализирующиеся на моде, в т.ч. и мужской, настойчиво посылают мужчинам сигнал: «Будь инфантильным! Будь слабым! Это круто! Это востребовано!». По крайней мере, складывается такое впечатление после просмотра этих каналов и гордо шествующих по подиуму себялюбивых (не самолюбивых) мужчин, больше похожих на женщин, и притязающих выступать в качестве эталона мужественности (если это можно назвать мужественностью). Не нужно менять модные джинсы на доспехи рыцаря, но придать мужской моде больше мужественности, а не женственности, пожалуй, не помешало бы. Не стоит воспринимать муже-женственный характер русского народа как явление негативное. Муже-женственный характер не означает полное отсутствие воинственности. «Русские прусских всегда бивали», — говорил Александр Суворов. А между тем, пруссаки были носителями концентрированного выражения германской маскулинности. Притом, что остальные германцы сами по себе и так воинственны и маскулинны. И разгром русским солдатом Третьего Рейха, где традиция немецкой воинственности получила всемерную поддержку на государственном уровне, тоже говорят в пользу воинственности русского человека (после войны из Германии, опозорившей себя кровавыми преступлениями фашистского режима, были выбиты остатки немецкой воинственности, и сегодня немцы, в большинстве, мирные и ленивые бюргеры), как и победа в Кавказской войне над маскулинными горцами. К тому же, муже-женственность имеет ряд преимуществ. Именно благодаря ей, русские не уничтожали другие народы на корню, как это практиковали англосаксы (кстати, тоже народ сугубо маскулинной культуры), а интегрировали в себя, превращая вчерашних врагов в друзей. Поэтому Дизраэли называл русских «превосходными колонизаторами». Это женское начало России вбирало в себя всех инородцев, как своих чад, наделяя их равными правами с русскими. Народам маскулинной культуры такое поведение несвойственно (судьба индейцев в Северной Америке и русскоязычного населения в Чечне тому пример). Именно благодаря муже-женственному характеру русским удалось добиться поразительных успехов в деле державостроительства, успехов, которые так и остались недоступны многим народам маскулинной культуры в современной России. Но важен баланс женственности и мужественности, феминоидности и маскулинности. Когда у русских маскулинность была на порядок выше феминоидности, они совершали поразительные деяния, запечатлённые в мировой истории (освоение Сибири при Иоанне Грозном, успешные войны за выход к морям при Петре I ). Как видно, для России важно иметь правителя, который совмещал бы в себе достоинства философа и воина. Иоанн Грозный, Пётр I, были людьми маскулинными, а не феминоидами. Поэтому, как только в Кремле восседает жалкое подобие воина, он проецирует свою феминоидность на всю страну. Все его поступки и решения несут отпечаток инфантильности. Такой правитель — погибель для России, где маскулинное начало русского народа претерпело значительные изменения в связи с тем, что русские в течение столетий выступали как народ-модернизатор и «промышленный локомотив» для остальных народов России. Русские несли им литературу, письменность, медицину, знакомили с достижениями науки и техники. И по дороге теряли свою архаичность, а вместе с ней — привязанность к традиции, в т.ч., к традиции воинской. Теперь пора взяться за её возрождение. Сегодня носители маскулинного начала — это, как правило, силовики, казаки и спортсмены-ратоборцы. Необходимо приступить к пропаганде силовых видов спорта, особенно единоборств, здорового образа жизни, любви к оружию и к воинственным традициям русичей. Не нужно нарушать закон и покупать из-под полы оружие для юных отпрысков. Достаточно начать это знакомство с обычных колюще-режущих предметов из домашнего обихода, которых не должен бояться ни один уважающий себя мужчина. В силу огромной психологической дистанции, разделяющей современного российского мужчину от оружия любого типа, многие способны видеть нож только со стороны его рукоятки, и приходят в жуткий трепет, когда им приходится узреть его со стороны лезвия, да ещё в чужих руках. Отцы должны сделать из своих сыновей воинов, а старшие братья — из младших братьев. А для этого придётся всеми силами сопротивляться наступлению инфантильно-трусливой феминоидности. Она льётся на нас с экранов наших телевизоров и импортируется с Запада под видом различных идеологем — от осуждения гомофобии до обструкций любых попыток России встать в бойцовскую стойку и ответить на вызовы времени.