Продолжение «МАМА, А НА ТОМ СВЕТЕ ХОТЬ КАРТОШКИ ДАДУТ ПОЕСТЬ?»
Елена Семёнова.
Читаю документы коллективизации… Голодные девочки, оторванные от семьи вкалывают на лесоповале под надзором дяденек с чистыми руками (они их работой не пачкают, разве что кровью). Опухшего от голода мальчика конвоир вышвыривает из поезда. Тот доползает до матери-ссыльнопоселенки и умирает со словами: "Мама, а на том свете дадут картошки поесть?" Всего у этой матери от голода умерло 6 из 10 детей. Шесть детей. Обычная русская семья в ту пору. Только выморили семьи эти. А теперь мы спрашиваем, а где, а почему… Вот, потому. Потому что они "завоевали это страну" (Ленин). Читаю я все эти свидетельства, а перед глазами возникают мурла веселых чекистов, спицыных-шариковых и прочих … И всех любителей молоть бесстыжими языками про "объективность", поплевывая на многомиллионные братские могилы… Объективность начинается с совести. Если совестное чувство выжжено, всегда будет только ложь и мерзость. Это аксиома.
Спицын-Шариков изволил с разрешения Израителя-Швондера прохрюкать, что Врангелевский Крым продавал зерно империалистам! А они, сукины дети, не продавали! Только ни в Крыму, ни на иных территориях, подконтрольных белым, про голод "почему-то" не ведали. А эти три голодомора учинили, и имея страну заваленную трупами умерших от голода и массовое людоедство, продолжали гнать зерно тем самым империалистам. Потому что Коминтерн понад усе!
Конечно, тыкать выродков в свидетельства жертв — бессмысленно. Это примерно, как "великому укру" говорить про Одессу, про 300 убитых еще в 14-15 годах детей, про Ваню Воронова… Выродки будут ржать или говорить, что это пропаганда и "распятые мальчики", и "сами себя спалили". Нежить есть нежить. И совершенно неважно, кр✭сно—ж✡лтая она или ж✡вто—блакитная. Суть одна. Нелюди. Выродки. Кр✭сно—ж✡лтая нежить ныне точно также глумится над жертвами своего террора или же пытается нагло отрицать оные, валя с больной на здоровую. Поэтому… Нет, я не желаю их детям оказаться на месте того выброшенного из поезда мальчика. Дети по умолчанию не отвечают за конченых моральных уродов-родителей. Но им самим… Бесплатную путевку на остров Назин… Чтобы на собственной шкуре и полной мерой…
«Мама, а на том свете хоть картошки дадут поесть?»
В 1932 г. в марте месяце моего отца Вербицкого Степана Егоровича, проживавшего в деревне Новороссийке Мазановского района, арестовали и увезли в неизвестные места. Семью нашу (а нас было 10 детей) в августе того же года выслали.
В 1933 г. в апреле месяце нас увезли в Хабаровский край на Оборскую ветку, в тайгу. Хлеба давали по 200 г в сутки. Там был сплошной лес и огородов не было.
В это время только один братик Толя умер с голоду (ему было б лет). Младший меня брат Леня (ему было 13 лет) был уже опухший от голода, и я взяла его с собой в деревню, чтобы он не умер. Это было вечером. Вагон товарный, сплошные нары, и мы все, девчонки, улеглись на нарах, а братика я спрятала под нары, так как нас сопровождал стрелок (милиционер). И проснувшись, я стала его потихоньку звать, но его уже там не было, мне сказали девчонки, что его стрелок выбросил из вагона на станции Сета (20 км от Обора). Я так плакала, что не видела, когда его нашли.
Добрался он кое-как домой на вагоне лесовоза и спросил маму: «Мама, а на том свете хоть картошки дадут поесть?» И на следующий день утром он умер….
Осенью я случайно встретила женщину из спецпосёлка. Она и говорит: «…У вас все умерли с голоду. Мать продала швейную машинку и с мужиками отправилась тайгой до железной дороги, чтобы доехать до Хабаровска, так как в Хабаровске хлеб продавали вольно, но их стрелки с собаками догнали, и маму заставили на станции Сета месяц пилить дрова. И одна моя сестренка Катя умерла без мамы, и хоронили ее соседи по дому, осталась одна только сестра Мария, которой было 11 лет. Хоронили там всех без гробов: приезжали за покойником с гробом на лошади, а потом из гроба выбрасывали в общую яму. Всего за два года умерли шесть моих братьев и сестер…
Из воспоминаний бывшей спецпоселенки П.С. Евсеевой.